Современная испанская литература: исторические особенности периода, писатели, лучшие произведения. Пять лучших бестселлеров современных испанских писателей

Директор московского института Сервантеса Абель Мурсия Сориано - о перекрестном Годе культуры и единстве испанского мира

Интервью: Михаил Визель
Фото: Институт Сервантеса в Москве

В этом году перекрестный Год культуры Испании и России совпал с проведением в России Года литературы. Что из этого следует для вас? Вы как-нибудь это учитывали, когда планировали этот год?

Конечно, мы учитываем это совпадение. Если быть точным, то год называется «Год испанского языка и литературы на испанском языке в России». Но мы не трактуем в узком смысле язык и литературу. Мы говорим обо всех тех продуктах, которые может породить язык, не только литературных. Например, музыка — у нас будут музыкальные мероприятия. Музыка, как и любой вид творческой деятельности человека, становится поводом для обсуждения ее на языке, поводом для говорения — и в этом смысле она нас тоже интересует. И кино, и живопись — все это подвергнуто обсуждению на языке, оно вынуждает нас говорить на языке. И все это, конечно же, язык, но не литературы в узком смысле.

Что касается литературы в узком смысле, мы хотим пригласить и обеспечим присутствие здесь, в Москве, испаноговорящих авторов, пишущих на испанском языке. Здесь я хотел бы отметить, что термин «испаноговорящие» часто трактуется, как формальный, но в нашем случае это совершенно не так. Я имею в виду именно то многообразие литературы, которое есть на испанском языке. Конечно, когда мы говорим о мировой литературе и о тех традициях, о тех взаимосвязях, которые существуют в мировой литературе, мы понимаем, что каждое произведение, будь то Гете, Бодлер или Достоевский, переведенное на другой язык, становится частью этого языка, и это происходит неизбежно. Но в случае, когда соприкасаются испаноязычные культуры, это происходит гораздо интенсивнее и быстрее. И мы не мыслим в терминах «разъединенности», вот, например, Борхес, он аргентинец, или Маркес — колумбиец, или Октавио Пас — мексиканец. Эти люди питают свое творчество из одного потока, из испанского языка, для нас это и есть испаноязычная литература. И они обогащаются, используют в своем творчестве все то, что им дает испаноязычная литература и мировая, конечно, тоже. Язык становится тем источником, той связью, которая образуется между ними и всем миром. И в этом смысле они для нас и есть испанский язык.

Нужно сказать, что существуют и официальные рамки этого года. Официальное открытие — 27 апреля. И, конечно, есть какие-то мероприятия, которые мы уже запланировали и расставили по своим местам, но также в наших планах есть и нечто особенное. Речь идет о мероприятиях, которые мы собираемся посвятить не столько непосредственно тем, кто создает литературный язык, но и переводчикам, что становятся теми мостами и связующими звеньями, которые обеспечивают беспрепятственный поток языка. И для нас особенно важным событием будет издание сборника коротких рассказов на испанском языке. Там больше ста коротких рассказов, которые охватывают исторический период от Рубена Дарио до самых последних лет. На испанском языке эта антология — это дань популярности короткого рассказа, ведь в испаноязычном мире у него есть большая традиция. Но мы сделали это издание таким образом, что каждый из этих коротких рассказов переводит отдельный переводчик. Таким образом, эта книга становится путеводителем не только по испаноязычному миру коротких рассказов, но и по миру современных переводчиков. И мы хотим этим изданием не только почтить профессию, но и подчеркнуть ценность того, что делают переводчики, потому что широкая публика никогда не задумывается о них, они остаются в тени, ведь люди говорят «Я прочитал Гете», и при этом они не говорят «Я прочитал переводы такого-то».

По-русски говорят.

Это правда. В некоторых странах это происходит, но только когда речь идет о каких-то крупных фигурах, но это далеко не про всех, и не во всех странах. Есть одна любопытная деталь. Когда мы говорим, что издадим книжку, в которой будут участвовать разные переводчики, у всех появляется такое странненькое выражение на лице. И никому не приходит в голову, что в оригинале это сто с лишним авторов, и каждый из них имеет свой стиль. И никому не приходит в голову, что, распределяя эти сто с лишним рассказов между ста переводчиками, мы даем голос этим переводчикам. Мы делаем то, что первоначально в оригинале уже было сотворено, мы даем ста людям обрести свой голос, переводя все эти литературные произведения. Рубен Дарио не писал так же, как Хулио Кортасар. Поэтому ничего страшного, если Рубена Дарио переведет один переводчик, а Хулио Кортасара — другой.

Самые известные современные испанские писатели — это всё-таки латиноамериканцы: Борхес, Гарсиа Маркес, Кортасар…. А у испанцев, которые испанцы, нет ревности по отношению к бывшим колониям, которые вышли вперед в плане известности литературной?

Такой вопрос может возникнуть, если не учитывать того факта, который я подчеркнул в начале нашей беседы: мы не разделяем это единое поле, и поэтому в этом едином поле не возникает ничего подобного. Это точка зрения, которую разделяю я и весь Институт Сервантеса. Может быть, вам станет более понятно, если я предложу вам представить себе, что мы говорим о ком-то, что это — питерские писатели, московские или казанские, не предавая значения тому, что они пишут на одном языке. К тому же в последнее время в Испании появились писатели, которые имеют вес в испаноговорящем мире — это и Сафон, и Эдуардо Мендоса, и Вила-Матас. И, может быть, даже в какой-то степени эта ситуация уравнивается, но на самом деле мне бы не хотелось говорить в таком ключе, потому что испаноязычная литература едина. Издательский мир, который издает эти книги, стоит на двух ногах — одна в Испании, другая в Новом Свете. И очень много латиноамериканских писателей, кто живет в Испании, публикуется здесь, и также много испанских писателей, которые пребывают в этом межокеаническом пространстве между Новым и Старым Светом, и они тоже публикуются.

А то представление, из которого мог родиться ваш вопрос, скорее свойственно той ситуации, когда мы делим страны по политическим соображением. Но в литературном мире сущность едина. Что симптоматично, самая крупная книжная ярмарка испаноговорящего мира проходит в Гвадалахаре в Мексике, и нет более важного события для нас, чем эта ярмарка. Крупнейший поэтический фестиваль в испаноговорящем мире — в городе Медельин в Колумбии. В экономическом эквиваленте самые крупные премии пока выдаются в Испании. Все это вместе дает единое видение литературного пространства. Премии, которые выдаются в Испании, — они абсолютно открыты, кроме, конечно же, Государственной премии, потому что она, что ясно из названия, дается тем, кто живет в Испании.

Более пятисот миллионов человек говорят на испанском, двадцать стран, и, возможно, тем, кто проживает в едином языковом пространстве, сложнее представить, что может быть такое единое языковое пространство в разных странах. Приведу в пример деятельность переводчиков. Я сам переводчик польской литературы на испанский язык, и продукт моего труда, то есть мои переводы, были изданы в трех разных странах — в Мексике, Венесуэле и Испании. И можно найти их и в других журналах, например, в колумбийских, аргентинских, — но их сделал я, это мой перевод, гражданина Испанского Королевства. Сельма Ансира, одна из лучших переводчиц русской литературы, мексиканка, но ее переводы публикуются в Испании. Советник по культуре колумбийского посольства, Рубен Дарио Флорес перевел Бухарина по заказу испанского издательства. Он колумбиец, но переводит также Пушкина, Ахматову…

Можно только позавидовать! Увы, русские авторы, переводчики и издатели из стран бывшего СССР не могут похвастаться таким единением… Но давайте теперь обратимся к противоположной стороне этого перекрестного года. Вот вы перечисляете тех испаноязычных авторов, которых хорошо знают в России, а кого, кроме Достоевского, из русских авторов хорошо знают в Испании?

Присутствие русской литературы в испаноговорящем мире имеет какой-то странный характер, не соответствующий реальной ценности. И здесь также есть отличия в зависимости от страны. До 1936 года довольно хорошо издавалась , причем это могли быть небольшие тиражи и небольшие какие-то вещи, но было множество издательств, которые этим занимались. А с 39-го по 75-й, по понятным причинам, все ограничилось только изданием классиков. И тут нужно заметить, что многие классики, которые издаются в Испании, переведены не с русского языка, а с других языков, потому что в этот период не существовало факультетов славянских языков в Испании. И, конечно, это коренным образом изменилось, но постепенно: начали налаживаться контакты, появились специалисты. И в этом смысле Новый Свет, Латинская Америка не останавливались. , в которой издавалось множество переводов самых разных писателей и поэтов.

Вообще такого рода вопросы довольно щекотливы, и вот почему. Вот, например, Бухарин, который лежит на моем столе, — я узнал о том, что он издан и имел хорошие отзывы критиков, от Рубена Дарио, который его перевел, и который мне его принес. У меня нет полноты картины. Скорее всего, полная картина у тех специалистов, которые отслеживают эти темы, и то полнота ее не абсолютна.

В Италии невероятно популярен наш Владимир Маяковский по той причине, что он футурист, а это важная тема для итальянцев. У вас есть какой-то такой русский писатель, который для вас более важен, чем другие?

В Испании в определенный момент очень важную роль играл Пастернак. Если не важную, то во всяком случае был известен, был «на слуху».

Это в 60-е годы или позже?

В конце 70-х, начале 80-х. И, конечно, я следил за тем, что выходит, и иногда смотрел, если меня что-то интересовало. Поэтому я могу говорить про себя и про те книги, которые на меня оказали определенное воздействие. И среди них в первую очередь мне приходит в голову «Мастер и Маргарита» и, может быть, роман Замятина «Мы». А среди произведений Достоевского, менее известных, чем «Преступление и наказание», например, «Игрок», но это моя личная история с русской литературой, и я понятия не имею, есть ли помимо меня люди, для которых эти книги представляют особый интерес и важность.

Образ иностранной литературы в другой культуре в форме ее переводов очень фрагментированный и неполный. Тем более важно то, чем мы занимаемся — стараемся вернуть или придать особую ценность работе переводчика, потому что в конечном счете от него зависит этот образ, и от его деятельности зависит, насколько полным будет представление о литературе другой культуры, другого языка. Я упомянул наш сборник коротких рассказов, но среди прочего мы сейчас занимаемся разработкой проекта с Центром лингвистических исследований мировой поэзии Академии наук. Это будут встречи и семинары и испаноговорящих, и российских поэтов. Не знаю, что из этого конкретно получится, но все, что мы делаем в рамках этого перекрестного года, будет направлено именно на то, чтобы придать особую важность переводу, потому что, в конечном счете, от этого и зависит образ литературы. Моя первая попытка читать Лермонтова, — я даже не помню, на каком языке я его читал, на испанском или на французском, — окончилась провалом, так как перевод был ужасен. Поэтому моя история с Лермонтовым не сложилась.

С другой стороны, людей тянет к знакомому, им очень сложно внедрить что-то новое. Что бы мы ни делали, как бы мы ни старались, все равно первые имена, которые возникают в голове при словах «русская литература» — это Достоевский, Пушкин, Толстой. Но никто не говорит про Блока, например. Почему? При том, что он переведен. То есть это проблема, которая всегда возникает. Но несмотря на нее, очень важно делать ту работу, которую мы делаем, — именно для того, чтобы работа переводчиков была оценена должным образом, и для того чтобы этот образ иностранной литературы создавался и стремился к полноте.

Кого именно из испанских писателей в рамках этого года вы собираетесь привезти и когда?

Не знаем пока. Пригласить писателя — это дело многостороннее, потому что присутствует три важных аспекта, когда мы решаем, кого приглашать. Например, мы задаемся вопросом, можно ли пригласить писателя, который еще не переведен. Мы приглашаем не человека, а автора. А с другой стороны, если мы решаем пригласить уже переведенного писателя, то надо смотреть, насколько он известен, насколько известны его переводы, — потому что если они уже известны, то зачем нужна наша институциональная помощь? Если автор еще не известен, можно обратиться к тому же журналу «Иностранная литература» и договориться, чтобы за два месяца до приезда автора они что-то из его работ опубликовали. То есть это целая стратегия и философия.

На Non/Fiction мы собираемся привезти двух соавторов популярной молодежной серии романов, выходящей в издательстве Alfaguara — Андреу Мартина и Жауме Риберу. Одну из их книг выпустит «Самокат», и мы планируем совместную презентацию на книжной выставке. Кроме испанских писателей, на Non/Fiction приедет несколько авторов из Латинской Америки, возможно, мексиканец Флавио Гонсалес Мельо, парагваец Хуан Мануэль Маркос, есть еще несколько интересных кандидатур, — мы готовим эту программу с латиноамериканскими посольствами. Интересный проект задумали в центральном офисе нашего Института Сервантеса — это «Неделя литературы на испанском языке». В один из городов едет группа испанских писателей, 7–10 человек, и выбирается определенная тема. В Риме это был «юмор», в Мюнхене «образ другого», в Париже «агрессия», в Неаполе — «многоликость», приглашаются писатели той страны, где неделя проходит, и в самых разных форматах (круглые столы, чтения, дискуссии, встречи с самыми разными аудиториями) обсуждается заданная тема. Мы планируем нечто подобное в Москве.

А как же Артуро Перес-Реверте? Кажется, это самый известный из современных испанских, то есть живущих в Испании писателей. Отчего бы не привезти его?

Переса-Реверте Институт Сервантеса не возит. Есть ряд авторов, которые не ездят за счет государственных учреждений, за счет бюджетных денег. Им просто не нужна эта помощь. Это их решение — не ездить за государственный счет, не наше, — мы бы их возили. Вообще мир переводной литературы полон сюрпризов. Я недавно в Москве, еще не очень хорошо знаю, что было переведено за эти годы, но то, что я увидел сейчас среди переводов испанской литературы на русский, меня очень приятно удивило. Там были авторы, которых я даже не ожидал что переведут, а их издали. Например, молодой и очень многообещающий мексиканский автор Мартин Соларес. В личной переписке с ним я узнал, что выходит в России книжка, — я не ожидал, что вы здесь так быстро разберетесь, что он хорош. Первую премию им. Гарсиа Маркеса в Колумбии получил аргентинский писатель Гильермо Мартинес — очень интересный автор, при том, что по профессии он математик. Он получил премию за рассказы, но его роман «Незаметные убийства» переведен на русский.

Меня совершенно поразил роман чилийского автора Летельера «Фата Моргана любви с оркестром». Я понял, что совершено ничего не знаю про удивительную страну Чили! А ведь это тоже часть испанского мира.

Да, и это же очень интересно — целый калейдоскоп авторов, которых здесь, в России, издают. Это реальность нашего испаноязычного мира. Одновременно в России переводят испанцев, чилийцев, аргентинцев — и это тоже обогащает это единое пространство.

Могу только выразить свое восхищение тем, как у вас все гармонично происходит. Даже не знаю, с кем сравнить.

Мне все-таки кажется, что это что-то не рукотворное, а органичное. То есть такая ситуация сложилась естественным образом. Если мы представим читателя, который входит в испанский книжный магазин и перед ним предстает все литературное разнообразие — хотя конечно, в испанском магазине будет больше выбор испанских авторов, — но, тем не менее, он протягивает руку к книге, которая привлекла его заголовком или, может быть, обложкой, и он, скорее всего, не задумывается над тем, откуда тот автор, который написал эту книгу — из Мадрида или из Куско. Такова реальность испаноязычной литературы.

ГодЛитературы.РФ благодарит Анну Школьник и Татьяну Пигарёву () за помощь в организации интервью, а также Софию Сно за помощь в подготовке материала.

Просмотры: 0

Мелкие островки национальных литератур в наши дни едва видны в огромном океане англоязычной литературы. Предлагаем вашему вниманию небольшой список современных испанских писателей, книги которых читают во всем мире.

В настоящий момент, Хавьер Мариас считается не только самым выдающимся испанским писателем, но и, возможно, одним из величайших писателей планетарного масштаба. Лауреат многочисленных национальных и европейских премий, он начал печататься еще в подростковом возрасте, а к шестидесяти годам многие его романы стали признанными шедеврами. Не исключено, что именно он станет следующим Нобелевским лауреатом в области литературы. Во всяком случае, один из членов нобелевского комитета уже настойчиво рекомендовал для рассмотрения на вручение премии роман Хавьера Мариаса

Известный журналист и писатель создает особый, уютный и глубокий мир в своих произведениях. Лауреат нескольких литературных премий и журналистских наград, Роса Монтеро является одной из самых известных женщин Испании. На русский язык переведен лишь один роман писательницы, . За псевдодетективным сюжетом здесь скрыта потрясающая история, которая придется по душе всем любителям хорошей литературы

Энрике Вила-Матас – еще один живой классик испанской литературы, завоевавший любовь и признание читателей во всем мире. Свой первый роман он написал завершая службу в армии. Он пробовал работать кинокритиком и сценаристом. Прославился своим ироничным, отрывистым стилем, в котором крайне размыт барьер между реальностью и вымыслом. Лауреат множества испанских и европейских литературных премий, в том числе премии Медичи, чьи произведения переведены на многие языки. Роман - настоящая фантасмагория, в которой главный герой обретает себя благодаря поддержке Сальвадора Дали и Грэма Грина.

Ильдефонсо Фальконес – адвокат и писатель. Его первый роман был опубликован в 2006 году, когда писателю почти исполнилось 50 лет. Действие этого исторического романа разворачивается Барселоне в 14-ом веке, когда Каталония обрела большой вес в Европе. Роман тут же получил награды на родине писателя, в Италии, во Франции и на Кубе. Был переведен на многие языки, включая русский.

Писатель и журналист, Антонио Муньос Молина всю жизнь посвятил литературному творчеству и получил широкое международное признание. Он выиграл ряд испанских и международных наград и премий, дважды ему вручали Национальную премию. Молина является членом Королевской испанской Академии. Его самый известный роман заключает в себе все лучшее, чем славится испанская литературная традиция

Признанный и почитаемый в Испании мастер магического реализма, Пальма создаёт захватывающие истории, которые нашли своих поклонников во всем мире. В России они с нетерпением ожидают перевода заключительного романа Викторианской трилогии, начало которой положила

Карлос Руис Сафон не нуждается в особом представлении в России. Его цикл «Кладбище забытых книг» прочно завоевал сердца читателей по всему миру. Первый роман цикла стал международным бестселлером и был продан более 15-ю миллионами копий.

Предлагаю вашему вниманию второй выпуск рубрики «Великолепная пятерка». Продолжаю тему литературы и на этот раз обращусь к стране своего научного интереса — Испании. Испанская литературная традиция очень богата и своеобразна, однако в контексте мировой литературы имена и произведения испанских авторов несколько потерялись на фоне русской, англо-американской, немецкой и французской литературы. Именно малая известность многих достойных авторов и побуждает меня обратиться к этой теме. Насколько традиция той или иной страны представлена в мировой культуре, и почему так происходит — вопрос интересный, и я к нему уже обращался в одной из своих статей (

Есть один выдающийся испанский автор, имя которого известно всем и каждому. Он стал своеобразным символом не только всей испанской литературы, но и культуры этой страны, выразителем «испанскости». Речь, конечно, идет о Мигеле де Сервантесе Сааведра, создателе Дон Кихота, ставшего «вечным образом» мировой литературы и «типично испанским» героем. Конечно, в истории испанской литературы есть ещё такие всемирно известные имена, как, например, Гарсия Лорка и Лопе де Вега. Однако названные авторы были поэтами и драматургами. Я же хочу обратить внимание на испанских прозаиков. Конечно, указанные ниже авторы не ограничивались прозой и многие из них писали и стихи, и пьесы, но всё же наиболее значимую и известную часть их творческого наследия составили прозаические произведения. В подборку вошли выдающиеся испанские писатели кроме Сервантеса, которых в той или иной степени можно отнести к «классикам испанской литературы», и чьи произведения переведены на русский язык.

Мигель де Унамуно (1864 — 1936)

Сами испанцы и знатоки Испании шутят, что в истории испанской литературы есть два великих Мигеля “Miguel de Unamuno и Miguel de Una Mano ” De Una Mano - в переводе с испанского значит «однорукий», намек на всё того же Сервантеса, который как известно потерял руку в сражении при Лепанто. Параллель с Сервантесом здесь не случайна, и дело вовсе не только в игре слов. Мигель Унамуно оставил свой след не только как писатель-прозаик, но и как философ. В своём творчестве он нередко обращался к великому испанскому образу — Дон Кихоту. Знатокам испанской литературы и философии он известен как «самый главный кихотист», один из выдающихся интерпретаторов великого образа, сделавшего «кихотизм» испанской религией, а Дон Кихота — испанским Христом. Национальный и мировоззренческий кризис Испании философ изобразил, как «Путь к гробу Дон Кихота». Написал Унамуно и переложение романа великого Сервантеса «Житие Дон Кихота и Санчо, рассказанное и интерпретированное Мигелем Унамуно». Из философских произведений Унамуно наиболее известно его эссе «О трагическом чувстве жизни», где он высказывает идеи близкие к зарождающемуся экзистенциализму. Мыслителя, считающегося «прародителем экзистенциализма» Серена Кьеркегора, Унамуно называет «mi hermano dines ” (мой датский брат).

Адаптацией образа дон Кихота и философскими произведениями не ограничивается творчество Унамуно, он оставил достаточно большое литературное наследие. Главные его произведения: «Туман», «Авель Санчес», «Мир среди войны», «Любовь и педагогика», в них философские идеи Унамуно обретают литературную форму. Любители литературы часто проводят параллели между национальными литературными традициями. Параллель с российской литературой позволяет вспомнить ещё об одном духовном hermano Мигеля — hermano Teodoro (брат Федор). Конечно, речь идет о Федоре Михайловиче Достоевском. С некоторой долей условности Унамуно можно назвать «испанским Достоевским». Паралели в творчестве и идеях этих двух мыслителей усматривают многие философы и литературоведы.

Рамон Мария дель Валье Инклан (1866 — 1936)

Рамон Мария дель Валье Инклан — современник Унамуно и его коллега по «Поколению 98 года» Это явление в испанской литературе рубежа XIX - XX веков, о котором стоит написать отдельно. Авторов, отнесенных к поколению, объединяло чувство «острого исторического кризиса» Испании. Если опять же попытаться описать творчества Валье-Инклана через параллели с русской литературой, то получится гремучая смесь. Его книги — нечто среднее между М. Е. Салтыковым-Щедриным и Д. Н. Маминым-Сибиряком (и замечу что у всех троих двойные фамилии). Язык произведений Валье-Инклана не может оставить равнодушным, он писал очень образно. Этот автор — отличный стилист и в этом схож с Маминым-Сибиряком. Чтобы перевести произведения Вальи на русский язык, нужно обладать немалым талантом, поэтому нельзя не отметить переводчиков его романов и повестей на русский, отлично передавший «аутентичный» стиль автора. Со вторым названным русским писателем Валье-Инклана, опять же очень условно, роднит сатирическая направленность произведений. Его сатира - не прямая, очень остроумная, можно даже сказать тонкая. Сам дон Рамон назвал свои произведения «эсперпенто» и считается основателем этого своеобразного явления испанской литературы. Это слово переводится как «нелепица». В произведениях Валье-Инклана присутствует некоторая «гротескность», «сочетание несочетаемого». При всем этом произведения очень кинематографичны, в них много диалогов и вполне «киношных» образов. Автор оказал большое влияние на становление традиций испанского кино, лучшие образцы которого покажутся рядовому зрителю эпохи массовой культуры, мягко говоря, своеобразными. Он был любимым писателем великого кинематографиста Л. Бунюэля, чьи фильмы отличал гротеск, импровизация и творческий полет. Это характерно для всего испанского кино, вспомнить хотя бы относительно современный фильм «Печальная баллада для трубы» Алекса де ля Иглесиа. А корни подобного подхода к творчеству растут из прозы признанного классика испанской литературы — Рамона Валье-Инклана. Наиболее значимые его произведения, переведенные на русский язык: цикл «Карлистские войны», «Цвет святости», «Тиран Бандерос».

Бенито Перес Гальдос (1843 — 1920)

Пожалуй, главный классик испанской литературы XIX века. И здесь снова не обойдется без параллели. Перес Гальдос ни много, ни мало — испанский Лев Толстой. Стоит заметить, что два этих автора — современники, прожившие долгую жизнь и творившие «с разных сторон Европы». Его «Национальные эпизоды», состоящие из цикла произведений, лишь некоторые из которых переведены на русский — это целая панорама испанской жизни и испанской истории, сравнимая по охвату с «Войной и миром» Льва Николаевича. Дон Бенито написал более 20 романов, события описанные в них, охватывают почти целый век испанской истории, от вторжения Наполеона (роман «Трафальгар», за который он и получил сравнение с Толстым) до 70-х годов XIX века, когда в Испании была провозглашена республика. Достойны внимания также такие его романы как «Донья Перфекта» и «Тристана». Перес Гальдос — классик испанского критического реализма, подлинный образец испанской прозы рубежа XIX и XX века.

Хуан Валера (1824 — 1905)

Так уж получилось, что после «золотого века» Сервантеса следующий рассвет испанской культуры случился во второй половине XIX - начале XX века, и почти все участники этой подборки представители одной и той же эпохи. Следующий — Хуан Валера, вместе с Пересом Гальдосом относящийся к числу основоположников и главных представителей «классического реализма», тоже имеет «российского собрата». Западноевропейские критики, проводя весьма условную параллель, называют Хуана Валеру «испанским Тургеневым», отмечая, что в «широте постановки» общественных проблем Валера уступает великому русскому автору, его творчество больше обращено к личным переживаниям. Однако испанского и русского классиков роднит «глубокий психологизм» и «поэтичность прозы». Главной книгой Хуана Валеры считается роман «Пепита Хименес». Валера писал его в годы «демократического шестилетия» и установления первой республики, когда «радикальная революция привела в движение и вывела из колеи всё в Испании». Исторический контекст, безусловно, оставил свой отпечаток на творчестве автора, отразился в образах героев, придав книге легкую «дидактическую нагрузку», которую сам Валера, правда, отрицал.

Камило Хосе Села

Камило Хосе Села (1916 - 2002) — единственный в нашей подборке представитель испанской литературы XX века и единственный же писатель-прозаик из Испании, удостоенный Нобелевской премии (получил в 1989 году). Ради справедливости стоит сказать, что в истории испанской литературы 5 нобелевских лауреатов, но все остальные получили премию за свои поэтические творения. Хосе Села — новатор, ставший классиком, человек, отразивший в своём творчестве своеобразие как испанской, так и всей новейшей испаноязычной литературы. Его творчество во многом стало «новой вехой» в развитии традиции, заложенной Валье-Инкланом, вписанной в контекст литературной эпохи нового века. Хосе Села выразил в литературе «испанскую иррациональность», характерную черту испанской культуры, названную «lo espa ñol », которую в кинематографе отразил Бунюэль, а в живописи — Сальвадор Дали. Направление его творчества определяют как «трагедизм», характеризующийся обращением к «темной стороне человека», гротеском и нарочитой грубостью. Села уловил и по-испански переработал новейшие тенденции европейского литературного процесса, в угоду смысловой и эмоциональной нагрузке он оставил сюжету второстепенную роль, отказался от классического повествования в духе реализма. Одним из главных его произведений считается «Улей». Автор не акцентирует внимание на таких важных для реализма деталях, как «время» и «место действия», давая этим категориям какое-то новое, метафорическое значение, показывая тем самым «всеобщность» рассказанных им историй. Роман «Улей» густо населен персонажами, что соотносится с названием. Это весьма своеобразное изображение «кипучести жизни», за которой скрывается трагизм каждой конкретной судьбы. Также известны такие произведения автора как «Семья Паскаля Дуарте» - первое произведение писателя, изданное в 1942 году, и «Мазурка для двух покойников», ставшее одним из поздних. «Мазурка», написана уже после падения диктатуры Франка, на которую пришлась значительная часть творческого пути автора. В середине 70-х, после смерти диктатора, видя кризис национальной литературной традиции, поддавшийся массовым веяниям «открытой» Европы Хосе Села заметил: «Удивительное дело, но при Франко мы писали лучше, чем теперь».

Бонус — в подборке не оказалось Мигеля Делибеса, безусловно, достойного испанского автора, «современного классика», чьим именем названа библиотека в Московском отделении института Сервантеса. Однако, я напомню, что мои подборки имеют информативный характер и не направлены на то, чтобы выявить «лучших из лучших». О «третьем Мигеле», Делибесе и его романе «Еретик» я уже писал ранее, в одной из предыдущих статей, отразив характерные особенности творчества этого автора в контексте испанской литературы. В данной статье я не счел нужным повторяться, обратив внимания читателя на другие достойные имена.

Книголюбы вспомнят Б. Переса Гальдоса и представителей «поколения 1898 года» М. де Унамуно и Р. М. дель Валье Инклана, творивших на рубеже XIX–XX веков. Эти авторы создали основу для развития испанской литературы на протяжении всего прошлого века.

Их влияние заметно и в современной испанской литературе. Под современной литературой понимается период с начала 1970-х годов. Именно в это время начались процессы, сформировавшие основные тенденции развития новейшей испанской прозы.

Особенности литературного процесса постфранкистской Испании

Хотя испанская литература не очень широко известна, Испания всегда выделялась своим пристрастием к чтению и любовью к книгам. Об этом говорит тот факт, что в Испании книги издавались часто и большими тиражами, например, в 1960-х годах Испания занимала 6-е место в мире по количеству опубликованных книг.

Еще одним видным автором, сформировавшимся в постфранкистской Испании, стал Мануэль Ривас, чье творчество обращено к теме «испанской деревни ». Однако проводить параллели с Россией и назвать Риваса «испанским Распутиным» было бы неверно, в его книгах немало фантастичного и загадочного, что скорее сближает его с колумбийцем Г. Гарсиа Маркесом, чем с советскими «деревенщиками».

Модные испанские писатели современности: Карлос Руис Сафон и Артуро Перес-Реверте

Элементы магии и мистики и полуфантастические сюжеты характерны для многих современных испанских авторов. Здесь можно говорить о влиянии традиции «магического реализма» в испаноязычной литературе латиноамериканских собратьев по перу.

В произведениях Карлоса Руиса Сафона и Артуро Переса-Реверте прослеживаются тенденции смешения реализма, фантастики и мистики, детектива и исторического романа. Авторы получили широкую популярность за пределами Пиренеев , в том числе и в России. Можно сказать, что они – самые модные испанские писатели современности.

Удачно уловив запрос современного читателя и конъюнктуру рынка, оба писателя смогли сохранить традиции классической испанской литературы, создав глубокие и захватывающие произведения. Литературные критики находят общие черты в творчестве А. Переса-Реверте и классика испанской литературы Б. Переса Гальдоса. А К. Руис Сафон удостаивался сравнений с Г. Гарсиа Маркесом и даже был назван «испанским Булгаковым» за перекличку мотивов его романа «Игра ангела» с сюжетными линиями «Мастера и Маргариты».

Большая радость, когда мысли близких созвучны твоим собственным. Но еще большим наслаждением для меня является момент узнавания себя в книгах. Не важно сколько лет назад они были написаны, для тебя – это актуально сейчас, в данную минуту. Поэтому одной из главных ценностей литературы, мне видится именно ее вневременность, она словно служит доказательством его нелинейности. Для меня одинаково актуальны, например, Унамуно, Кортасар и Галеано – три века – девятнадцатый, двадцатый и двадцать первый идут рука об руку.

Когда я первый раз прочла один из самых коротких и известных микрорассказов* (microrrelatos ) на испанском языке, то ничего не поняла. Вернее, текст я понимала прекрасно, но не могла уловить, почему эти 7 слов настолько популярны? Почему их цитируют во всем мире, им посвящают научные труды, и каким же волшебным образом они вдохновили множество людей на создание чего-то важного?

Размышления Мануэля Риваса о том, что происходит с мужчинами

Autorretrato sin mí. Parte 2. El niño interior.

Autorretrato sin mí. Horas de serenidad

Хуан Хосе Мильяс - изобретатель нового литературного жанра

Поговори с собакой, а лучше почитай Antonio Gala

Вчера перед сном я читала диалоги Антонио Гала с его собакой Тройло, собранные в единую книгу «Сharlas con Troylo » и наслаждалась красотой слога, силой и точностью его слова, глубиной тем и способностью показывать нам красоту вещей через призму его взгляда. Он делает это так искусно, что после прочтения, часть этой красоты, глубины и созерцательной тишины остается с нами.