Пять главных книг стругацких. Классики. стругацкие - мир фантастики и фэнтези Краткая биография братьев Стругацких

Стоит ещё раз кратко рассмотреть, с какими видовыми условностями фантастики мы встречались у Стругацких:

А. Технологическая утопия классической жюль-верновской разновидности. В реалистично взятый мир современности вторгается фантастический элемент, который является основной целью описания – рассматриваемый серьёзно, полностью рациональный и правдоподобный. Писатели четко обозначают истинность его описания («Извне»).

Б. Пародия на этот тип утопии. В современную действительность вторгается фантастический элемент, с виду и формально он является основной целью описания. Мнимо описываемый как истина, как бы рационально и правдоподобно, на самом деле он очевидным образом иррациональный и сказочный. Противоречие между сутью фантастических мотивов и их формальной функцией в произведении и их трактовкой является источником комизма («Понедельник начинается в субботу», частично «Сказка о Тройке»).

В. Социально-технологическая утопия нового типа. Фантастические элементы разрастаются до размеров целого фантастического мира, соединяются в него. Как целое он является рациональным, правдоподобным, является основным субъектом авторского описания, выполненного как истинное. Стругацкие создали утопию начала коммунизма («Страна багровых туч» и т.д.) и развитого коммунизма («Возвращение»). Непоследовательной, неудавшейся пародией этой условности являются «Хищные вещи века».

Г. Современная НФ. Предварительно разработанный или же ad hoc спроектированный мир утопии уже является не главным субъектом описания, а фоном соответствующего действия – переживаний героев. Именно они являются главным носителем смыслов произведения. Фантастический элемент, из которого «складывается» фон действия, – правдоподобный, рациональный и реалистично описан (то есть так же, как фон действия в реалистических, исторических и современных повестях). Иногда он ещё сохраняет истинность или описан так, как будто сохраняет её. Произведения НФ наших авторов эксплуатируют или их коммунистическую утопию («Обитаемый остров» и т.д.) или неопределённый мир близкого будущего («Пикник на обочине»), а иногда находятся как бы «на полпути» между Утопией и НФ: «Трудно быть богом», «Далёкая Радуга» и др.

Д. Различные условности, нарушающие НФ, а именно:

1) формально прикидывающаяся НФ – мнимо выполняет её условности, но фантастические элементы, как используемые в качестве фона, так и составляющие центр действия, являются прежде всего аллегориями действительных, реальных жизненных явлений. Их аллегоричность может быть формально совершенно не подчёркнута («Гадкие лебеди») или явно выражена («Второе нашествие марсиан»);

2) кроме аллегоризации наступает определённое нарушение правдоподобности фантастичности. Например, посредством введения нарушений физики представленного мира, использования поэтики сна («Улитка на склоне», ч. II) или другим способом, как в «Попытке к бегству»;

3) перестаёт преобладать принцип и физической, и моральной правдоподобности, а фантастический элемент (исходно взятый из утопии) лишён и истинности, и самостоятельного, и даже аллегорического смысла. Действительность произведения носит тогда полностью условный характер, а его проблематика – чисто развлекательная. Я имею в виду случай «современной сказки» – «Экспедицию в преисподнюю», в которой Стругацкие почерпнули одновременно как из сокровищницы типичных мотивов коммунистической утопии, так и из американской классической «space-opera».

Произведениями «современного течения» (так же, как частично и повестью «Град обреченный», находящейся словно «на полпути» между этими произведениями и типами Д/1 и Д/2) Стругацкие совершили как бы диалектический поворот к началам своего творчества и одновременно – к утопической традиции научной фантастики. Снова фантастический элемент вторгается в реалистично представленный современный мир. Только теперь этот элемент не является субъектом описания, он не правдоподобный (самое большее, он сообразен общепринятым типичным мотивам научной фантастики) и даже не аллегорический. Его можно трактовать лишь как предлог, поскольку в этих произведениях, также, как и в условности НФ, главным носителем смысла произведения являются переживания героев, а не фантастический мотив. Такие повороты чаще всего означают создание чего-то нового. Можно интуитивно утверждать, что возникает явление, аналогичное магическому реализму, или поэтике абсурда, или же, например, условности «Мастера и Маргариты».

Этот вывод пока интуитивен, и неизвестно, чем всё это закончится. Идею должны бы подхватить другие творцы. Стругацкие, правда, уже один раз, на пороге своей писательской зрелости, «на свой страх и риск» совершили жанровый переворот, становясь – скажем открыто – настоящими архитекторами жанра НФ в советской литературе, до тех пор практиковавшей утопию. Такие творческие приключения являются уделом лишь самых выдающихся писателей...

Aркадий Натанович Стругацкий родился 28 августа 1925 года в городе Батуми, затем жил в Ленинграде. Отец - искусствовед, мать - учительница. С началом Великой Отечественной Войны работал на строительстве укреплений, затем - в гранатной мастерской. В конце января 1942 года вместе с отцом эвакуировался из блокадного Ленинграда. Чудом выжил - единственный из всего вагона. В Вологде похоронил отца. Оказался в городе Чкалове (ныне - Оренбург). В городе Ташле Оренбургской области работал на молокоприемном пункте, там же был призван в армию. Учился в Актюбинском артучилище. Весной 1943 года, перед самым выпуском, был откомандирован в Москву, в Военный институт иностранных языков. Окончил его в 1949 году по специальности - переводчик с английского и японского языков. Был на преподавательской работе в Канской школе военных переводчиков, служил дивизионным переводчиком на Дальнем Востоке. Демобилизовался в 1955 году. Работал в «Реферативном журнале», затем редактором в Детгизе и Гослитиздате.

Борис Натанович Стругацкий родился 15 апреля 1933 г. в Ленинграде, туда же вернулся после эвакуации,Аркадий и Борис Стругацкие окончил механико-математический факультет ЛГУ с дипломом астронома, работал в Пулковской обсерватории; с 1960 года - профессиональный писатель. Член Союза Писателей. Печатался, в основном, в соавторстве с братом (известен также переводами американской НФ - в соавторстве с братом, под псевдонимами С. Победин и С. Витин). Лауреат Государственной премии РСФСР (1986 - за сценарий фильма «Письма мертвого человека», вместе с В. Рыбаковым и режисером К. Лопушанским). Бессменный руководитель семинара молодых фантастов при Санкт-Петербургской писательской организации. Жил и работал в Санкт-Петербурге.

Научная Фантастика Братьев Стругацких

Широкая известность пришла к братьям Стругацким после публикации первых Научно Фантастических рассказов, представлявших собой образцы добротной «твердой» (естественнонаучной) Научной Фантастики и отличавшихся от других произведений тех лет большим вниманием к психологической разработке характеров - «Шесть спичек» (1959), «Испытание СКР» (1960), «Частные предположения» (1960) и других; большинство составило сборник «Шесть спичек» (1960). В ряде ранних рассказов братья Стругацкие впервые успешно опробовали метод построения собственной истории будущего - первой и по сей день остающейся непревзойденной в советской Научной Фантастики. В отличие от аналогичных масштабных построений Р. Хайнлайна, П. Андерсона, Л. Нивена и других писателей-фантастов, близкое будущее по Стругацким не имело с самого начала четко заданной хронологической схемы (ее позже восстановили читатели-энтузиасты из исследовательской группы «Людены»), зато большее внимание было уделено созданию «сквозных» персонажей, переходящих из книги в книгу и упоминаемых эпизодически. В результате отдельные фрагменты со временем сложились в яркую, многокрасочную, внутренне эволюционирующую и органичную мозаику - один из самых значительных миров Научной Фантастики в отечественной литературе.

Список наград и премий, приведенный ниже, далеко не полон. В составленным Вадимом Казаковым списке только в период с 1959 по 1990 год упомянуты полученные Стругацкими 17 наград и других отличий (почти половина из которых зарубежные). Первую из премий они получили в 1959 г. за повесть «Страна багровых туч» - третье место на конкурсе лучшей книги о науке и технике для школьников, проведенном Министерством просвещения РСФСР (первое место заняла «Туманность Андромеды» И. А. Ефремова).

Колумнист журнала "Мир фантастики" Василий Владимирский специально для РИА Новости

19 ноября не стало Бориса Стругацкого, большого писателя, основателя литературной школы, мудрого и доброго человека. 15 апреля 2013 года Борису Натановичу исполнилось бы восемьдесят лет. Закрылась последняя глава истории советской фантастики, в которую братья Стругацкие вписали самые яркие страницы. Почти невозможно выделить главные произведения из не столь уж обширной библиографии Стругацких. Каждый текст стал значительной вехой - и те, которые недолюбливали сами авторы, как первую свою книгу "Страна Багровых туч" (1959), и те, которые издавались реже других, как "Повесть о дружбе и недружбе" (1980), и те, что были написаны "сольно" - Аркадием Натановичем под псевдонимом С. Ярославцев ("Подробности жизни Никиты Воронцова", "Экспедиция в преисподнюю", "Дьявол среди людей") и Борисом Натановичем под псевдонимом С. Витицкий ("Поиск предназначения, или Двадцать седьмая теорема этики", "Бессильные мира сего"). Но все же рискну назвать пять книг АБС (принятая среди поклонников их творчества аббревеатура), которые должен прочитать каждый культурный человек, владеющий русским языком, чтобы не пропустить отсылки и реминисценции, которыми плотно насыщена современная литература. Да что там подтексты - есть вещи, которые надо знать просто чтобы не утратить нить в застольной беседе.

"Трудно быть богом" (1964)

Повесть, которая задумывалась как легкая, бравурная, авантюрно-приключенческая, "мушкетерская", а стала одним из самых спорных произведений Стругацких, чаще всего вызывающих раздражение в высоких кабинетах. Книга о попытках изменить человеческую сущность и об этичности таких попыток. Принято считать, что повесть "Трудно быть богом" во многом повлияла на представление советской интеллигенции о "братской помощи", которую СССР щедро оказывал развивающимся странам и соседкам по соцлагерю. Однако сами Стругацкие это мнение не разделяли: их интересовали более близкие исторические параллели, недаром в одной из первых редакций дона Рэбу, "серого кардинала" Арканара, звали без затей доном Рэбией.

"Понедельник начинается в субботу" (1965)

"Сказка для научных сотрудников младшего возраста", веселая и лихая ода творческому труду и людям, которым "работать интереснее, чем отдыхать". Лучшее лекарство от депрессии и хандры, настольная книга каждого уважающего себя молодого ученого 1960-х, по сей день не утратившая свою актуальность для тех, кто любит свою работу до беспамятства. Наряду с фильмом "Девять дней одного года" и романом Даниила Гранина "Иду на грозу" стала одним из главных символов научно-технического расцвета в СССР того времени, литературным воплощением неподдельного энтузиазма, до сих пор вспоминаемого с ностальгией.

"Улитка на склоне" (1966-1968)

Фантасмагория о невыносимом настоящем и непредсказуемом будущем, о вечном бегстве от окружающей реальности, ведущем в никуда. Виртуозная работа с контрапунктом, блестящая детализация. Исследователи сравнивают эту вещь с произведениями Франца Кафки, для самих же Стругацких "Улитка на склоне" знаменовала отход от традиционной "шестидесятнической" научной фантастики и стала переломной повестью, над которой они проработали несколько лет, создав два кардинально различающихся варианта. На страницах этой книги они первыми из авторов своего поколения подошли к осознанию, что будущее, которое строят люди с самыми чистыми побуждениями, скорее всего, окажется вовсе не таким, каким ожидалось, и вряд ли встретит созидателей с распростертыми объятиями. Время подтвердило правоту такого взгляда.

"Пикник на обочине" (1972)

Самая резонансная вещь Стругацких, запустившая в широкий оборот словечко "сталкер". Повесть АБС дала Андрею Тарковскому повод для создания двухсерийного фильма, вошедшего в золотой фонд мирового кинематографа. Как всегда - о счастье человеческом и о глухих окольных тропах, которые порой к нему ведут. Первоисточник весьма далек и от картины Тарковского, и тем более от франшизы "S.T.A.L.K.E.R.", раскрученной украинскими игроделами и московскими издателями: стоит ознакомиться с "Пикником..." хотя бы для того, чтобы не попасть впросак и осознать эстетическую пропасть, разделяющую литературные поколения.

"За миллиард лет до конца света" (1977)

Как выжить в невыносимых условиях, под предельным давлением, когда сама вселенная восстает против тебя, как не предать то, что тебе дорого, спасти дело всей своей жизни - эта тема оказалась особенно важна для АБС на излете 1970-х. Выдвинутая на страницах этой книги теория Гомеостатического мироздания, рефлекторно стремящегося уничтожить всех, кто способен разрушить "статус кво", сложившийся порядок вещей, продолжает подтверждаться на наших глазах. "За миллиард лет до конца света" - текст, лучше всего передающий атмосферу "зрелого застоя", но при этом не зарубленный цензурой, не ушедший в "самиздат" и "тамиздат", а вполне официально опубликованный на страницах советской прессы. Что само по себе феномен на грани фантастики.

Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Размещено на http://www.allbest.ru

Введение

1. Аркадий и Борис Стругацкие

2. Стругацкие меньше фантасты, больше социологи

3. Социальное предвидение братьев Стругацких

4. Утопия в ранних произведениях и антиутопия в более поздних произведениях братьев Стругацких

5. Проблемы литературы как социальный выбор в произведениях братьев Стругацких

6. Возможность творчества и творческой работы для каждого

7. Двоякопонимаемая роль прогрессора в произведениях братьев Стругацких

8. Вопрос ответственности общества в произведениях братьев Стругацких

Заключение

Список используемых источников

Введение

Социальная фантастика - произведения, в которых фантастическим элементом является другое строение социума, полностью отличное от реально существующего, или являющееся доведением его до крайностей.

Ранние произведения Стругацких («Страна багровых туч», «Стажеры») рассказывают о героических экспедициях космонавтов. Однако в этих книгах техническая достоверность в описании космических полетов, характерная для «твердой фантастики», сочеталась с романтическим вымыслом об устройстве соседних планет, наряду с детальной научно-технической базой прослеживается наибольший интерес к человеку.

Постепенно, проблема социума все более и более захватывают произведения Стругацких. Более поздние вещи («Град обреченный», «Хищные вещи века», «Улитка на склоне», «Второе нашествие марсиан») пронизывают проблемы, не менее значимые, чем проблемы сегодняшней цивилизации. Это, так называемые антиутопии, братья Стругацкие учат: как не должно быть.

В итоге, сознательная недосказанность в некоторых произведениях братьев Стругацких создает ощущение тайны, дает возможность «доосмыслить» произведения индивидуально каждому читателю.

1. Аркадий и Борис Стругацкие

Стругацкие Аркадий Натанович (1925 - 1991) и Борис Натанович (р. 15.4.1933, Ленинград), братья, русские советские писатели, соавторы.

Аркадий Стругацкий окончил Военный институт иностранных языков в Москве (1949), работал редактором.

Борис Стругацкий окончил механико-математический факультет Ленинградского университета, работал в Пулковской обсерватории.

Совместную литературную деятельность братья начали в 1957.

В 1959 - 60 выходят в свет их первые научно-фантастические повести "Страна багровых туч", "Путь на Амальтею", сборник рассказов "Шесть спичек", вызвавшие огромный интерес читателей.

Уже первые научно-фантастические рассказы и повести Стругацких ("Страна багровых туч", 1959, и др.) отмечены вниманием к внутреннему миру героев, "реалистичностью" деталей, юмором.

Разрабатывая преимущественно жанр социально-философской фантастики (цикл новелл "Возвращение", 1962; повести "Попытка к бегству", 1962; "Далекая Радуга", 1964; "Хищные вещи века", 1965; "Обитаемый остров", 1971), который в творчестве Стругацких нередко приобретает черты сатирического гротеска ("Второе нашествие марсиан", 1967, и др.), авторы отстаивают гуманистический идеал прогресса во имя человека, предостерегают против бездуховного "благоденствия", выступают против любых форм порабощения, размышляют о роли личности в обществе, об ответственности перед будущим.

Каждое новое произведение, появляющееся в печати, было большим событием для многочисленных почитателей фантастики в нашей стране.

Невероятной популярностью пользовались повести "Пикник на обочине" (лег в основу знаменитого фильма

А. Тарковского "Сталкер"), "Отель "У погибшего альпиниста" (экранизирована Г. Кромановым на "Таллиннфильме" в 1979).

Один из последних романов - "Отягощенные злом, или Сорок лет спустя" (1988).

Некоторые произведения Стругацких (повесть "Улитка на склоне", 1966-68) вызвали критику и споры в печати. Произведения Стругацких переведены на иностранные языки.

2. Стругацкие меньше фантасты, больше социологи

Аркадий и Борис Стругацкие -- наиболее известные русскоязычные фантасты в мире. Ранние произведения (“Страна багровых туч”, “Извне”, “Путь на Амальтею”, “Шесть спичек”, “Стажеры”) представляют собой почти классическую научную фантастику, характерную для своего времени. Однако, помимо стандартных сюжетов и научно-фантастического реквизита в их повестях есть что-то еще, что и заставляет употребить слово «почти». Здесь видно, что писателей люди занимают куда больше самой фантастической техники. Техника и научные достижения в этих произведениях, конечно, есть. Более того, именно в ранних вещах Стругацкие и создают свой фантастический мир с глайдерами, скорчерами, нуль-транспортировкой и т.п. Но все это не более чем фон, прекрасно выписанный, продуманный, почти ощутимый, но все же фон. Стругацкие меньше фантасты, больше социологи.

Они пишут романы, в которых герои оказываются одинокими среди людей. Их фантастика предельно социальна и неотъемлема от вчерашнего, сегодняшнего и завтрашнего жителей Земли. Стругацкие используют выдуманные ситуации для анализа социального развития общества и для исследования человеческой души, главным объектом для писателей всегда является Человек, и прежде всего его духовный мир.

Характерно, что все чудеса техники и достижения науки в книгах Стругацких запоминаются куда меньше, чем сами люди, их характеры, отношения. Проблемы, которые поднимают авторы в своих произведениях, очень актуальны, несмотря на то что действие большинства их романов и повестей происходит в далеком будущем.

Вечные темы литературы - безмерное одиночество человеческого существа, заблудившегося в гуще ему подобных, испытание главных человеческих качеств, чести и достоинства в экстремальных ситуациях, - являются и для Стругацких ключевыми.

Стругацкие, чем дальше, тем больше в своих произведениях уходят от технократии сначала к социологическому моделированию, а потом к биологическому моделированию. Начиная с “Волны гасят ветер” и даже с “Жука в муравейнике” - все больше и больше идет крен в биологию, последняя вещь Аркадия Натановича “Дьявол между людей” - это биология и социология. биография стругацкий писатель фантастика социальный

3. Социальное предвидение братьев Стругацких

Произведение братьев Стругацких “Хищные вещи века” - это критика современного нам тогда общества, со своими удивительными социогенетическими, социопсихологическими предвидениями, которые есть в этой вещи. Это, своего рода,социальное предвидение. Это Жюль Верн, но не в электричестве, не в электротехнике, не в астронавтике, а в социологии, в социогенетике, в социопсихологии.

Стругацкие -- великие экспериментаторы. Они берут героя и бросают его в нестандартные обстоятельства. От планеты Венера до “Града обреченных”. Или наоборот: берут супермена и помещают его в обычное общество. В средневековье или в социалистическую действительность с пропагандистскими вышками. Речь идет об “Обитаемом острове”, где писатели пророчески объединили психотронный излучатель в одном здании с телевизионными и радиотрансляторами. Собственно, они подразумевали теле- и радиопередачи советского периода с их наглой и примитивной пропагандой. Но то, что происходит теперь, в десятки раз опаснее коммунистической жвачки.

Многочисленные приемы СМИ (средств массовой информации) только на первый взгляд безобидны. Их задача -- отучить человека мыслить самостоятельно, превратить в обывателя. А потом скармливать ему примитивную литературу, примитивные кино- и видеофильмы, примитивные зрелища и примитивную политику. Не дай Бог, если обыватель попытается заглянуть ниже верхушки айсберга, под которой находится истинная суть вещей и действий! Впрочем, обыватель этого сделать и не попытается.

4. Утопия в ранних произведениях и антиутопия в более поздних произведениях братьев Стругацких

Утопии и антиутопии - жанры, посвященные моделированию общественного устройства будущего. В утопиях рисуется идеальное общество устройства будущего, выражающее воззрение автора. В антиутопиях - полная противоположность идеалу, ужасное, обычно тоталитарное, общественное устройство.

Жанр утопии значительно старше жанра научной фантастики, и слился с ним лишь в последнее столетие.

Одна из известных ранних вещей Стругацких “Полдень. ХХII век”, описывает светлое будущее Земли, солнечный полдень человечества. Почти утопия!

Однако более поздние произведения братьев Стругацких уже не назовешь утопией. Выясняется, что в этом безоблачном мире полно своих проблем, не менее значимых, чем проблемы сегодняшней цивилизации. И, самое главное, авторы не считают это неправильным. Развитие человечества, прогресс, не может быть беспроблемным. Вопросы и проблемы остаются, они просто меняются.

В нескольких произведениях Стругацких упоминаются цивилизации, сознательно отказавшиеся от прогресса, тормозящие его. “Это ужасный тупик!” - так говорит о подобной цивилизации планеты Тагора один из героев “Жука в муравейнике” Экселенц. Миры Стругацких не исчерпываются солнечным ХХII веком. В особом сказочном мире с Бабой-Ягой, Вием и Змеем-Горынычем разворачивается действие самой жизнерадостной повести Стругацких “Понедельник начинается в субботу”. Однако в сюжетно связанной с “Понедельником…” “Сказке о Тройке” сказочная ирония превращается в злую сатиру.

Действие других, особенно поздних, произведений разворачивается в более или менее реальной действительности (“Отель “У погибшего альпиниста”, “Пикник на обочине”, “За миллиард лет до конца света”). В “Пикнике…” в реальную действительность вклинивается жуткий фантастический мир Зоны. Странные события нарушают размеренность жизни и в других книгах.

В некоторых повестях и романах события разворачиваются вообще непонятно когда и где (“Гадкие лебеди”, “Второе нашествие марсиан”, “Улитка на склоне”, “Град обреченный”). Описанные миры вовсе не прекрасны, некоторые из них просто чудовищны. Ужасны даже не сами миры, а люди, их населяющие. Что страшнее: непонятный Лес или непонятно чем занимающееся Управление по делам Леса? “Второе нашествие марсиан”, “Хищные вещи века” и, особенно, “Град обреченный”, в котором проводится чудовищный социальный Эсперимент, звучат весьма пессимистично и выглядят классической антиутопией. Как пишет Б.Стругацкий, задачей романа было показать, как «под давлением жизненных обстоятельств кардинально меняется мировоззрение молодого человека, как переходит он с позиции твердокаменного фанатика в состояние человека, словно бы повисшего в безвоздушном идеологическом пространстве, без какой-либо опоры под ногами». Это не просто критика конкретного социального строя и не только сатира на мещанское общество, людскую приземленность, эгоизм и просто глупость. Это нечто большее, это пример того, как не должно быть. В этом и есть смысл антиутопии.

5. Проблемы литературы как социальный выбор в произведениях братьев Стругацких

Проблемы, которые ставят Стругацкие в своих книгах, -- это вечные проблемы литературы. Вопрос о ценности жизни каждого человека ставился русской литературой с незапамятных времен, и Стругацкие не могли обойти его стороной. Наиболее остра эта проблема в уже упомянутой повести “Жук в муравейнике”. Можно ли пожертвовать жизнью одного реального человека ради потенциальной безопасности всей Земли? Авторы не дают ответа на этот вопрос. Выбор был сделан, но правильно ли -- решать нам.

Одна из важных черт поздних Стругацких -- отсутствие не только готовых рецептов и советов, но и вообще открытый финал. Для большинства вещей конец должен додумывать читатель, причем возможны самые разные варианты. Вопрос о жизни и доверии приходится решать полицейскому инспектору из “Отеля “У погибшего альпиниста”. Можно ли рискнуть общей безопасностью и поверить инопланетянам, сохранив им тем самым жизнь? Здесь встает еще один важный для литературы вопрос выбора между долгом и чувством.

Вопрос выбора важен почти для всех героев Стругацких. Принципиальный выбор должен сделать герой “Пикника на обочине” сталкерРэдрикШухарт, человек далекий от идеала, один из миллиардов. Счастье для себя или для всех? Скорее всего, выбор будет верным. “Счастье для всех, даром, и пусть никто не уйдет обиженным!” -- этой молитвой Шухарта заканчивается повесть.

Малянов, герой повести “За миллиард лет до конца света”, тоже стоит перед мучительной дилеммой. Что важнее для него, ученого с одной стороны, и просто человека - с другой: вклад в прогресс науки (человечества) или безопасность своих близких. Для Стругацких вопрос выбора в такой ситуации далеко не однозначен. Для них ученый и любой творческий человек -- единственный двигатель прогресса.

6. Возможность творчества и творческой работы для каждого

Возможность творчества и творческой работы для каждого -- одно из важнейших достижений будущего Стругацких. “Разве бывает неинтересная работа?” -- искренне удивляется молодой герой повести “Попытка к бегству” Вадим. Лев Абалкин из “Жука в муравейнике” рискует жизнью ради свободы, причем не абстрактной свободы, а свободы творчества. У героев повести “Понедельник начинается в субботу” (говорящее название!) нет выходных дней, так как работать им интереснее, чем отдыхать. Настоящий гимн творчеству, звучащий, впрочем, вполне обыденно, слышится в словах Вечеровского, персонажа повести “За миллиард лет до конца света”: “Когда мне плохо, я работаю. Когда мне скучно жить, я сажусь работать. Может быть, существуют другие рецепты, но я их не знаю”. В самой знаменитой повести Стругацких “Трудно быть богом” чуть ли не открытым текстом сказано, что историю движут люди творчества, а не воины и политики.

7. Двоякопонимаемая роль прогрессора в произведениях братьев Стругацких

Повесть “Трудно быть богом” чисто внешне блестящая смесь фантастики и историко-приключенческого романа с явными элементами того, что сейчас называется “фэнтези”, однако идея повести значительно глубже, чем кажется на первый взгляд.

По замыслу с “Трудно быть богом” связан ряд других вещей Стругацких: “Попытка к бегству”, “Парень из преисподней”, “Обитаемый остров”. В них Стругацкие вводят понятие Прогрессора, человека Земли, ускоряющего прогресс отсталых внеземных цивилизаций.

По понятиям Земли, Прогрессор действует во благо, но стоит ли даже во имя прогресса лишать человечество его истории, искусственно ускоряя развитие? И не менее важное: может ли человек вмешиваться в чужую историю, оставаясь беспристрастным, оставаясь человеком? Прогрессор Антон (он же дон Румата из Арканарского королевства) из повести “Трудно быть богом” богом остаться не смог. Он по-человечески мстит за своих близких, а другие земляне не понимают его. Нельзя осчастливить против желания, нельзя единым махом осчастливить всех. В связи с этим интересен эпизодический персонаж “Понедельника…”, некий СаваофБаалович. Один величайший маг в истории, не могущий реально совершить никакого чуда. Объясняется это очень просто: совершенное чудо не должно навредить абсолютно никому, а такого чуда придумать не может даже величайший маг.

“Исторические” повести объединяет еще одно. О каких бы планетах не шла речь, мы понимаем, что это наше прошлое, даже кое в чем наше настоящее. Не случайно герой “Попытки к бегству” Саул возвращается в прошлое, где его ждет смерть. Он понимает, что его дело там.

Идея прогрессорства у Стругацких имеет и обратную сторону. Они моделируют ситуацию, в которой какая-нибудь могучая цивилизация может заниматься прогрессорством по отношению к землянам. Так возникает цивилизация Странников, могущественная и непонятная, а поэтому потенциально опасная. Действительность оказывается понятнее, но страшнее.

8. Вопрос ответственности общества в произведениях братьев Стругацких

В повести “Волны гасят ветер” виновником непонятных и пугающих событий оказываются не таинственные Странники, а само развивающееся человечество.Человечество само должно отвечать за свои поступки и не вправе ожидать помощи или даже советов свыше. Вообще, заинтересуем ли мы Вселенную? В повести “Извне” человека просто не заметили. Однако надежда на Вселенную все же есть. Сложный и опасный диалог с ней происходит в “Пикнике…” Может быть, Зона поможет людям, если они будут людьми. В конечном итоге все зависит от нас самих и от нашего выбора.

Стругацкие предупреждают, что последствия деятельности человека могут стать необратимыми, и прекрасное будущее (и будущее вообще) может так и не наступить. Вспомним погубленную экспериментами планету Радуга (“Далекая Радуга”), разоренный Саракш после ядерной войны (“Обитаемый Остров”), уничтоженную планету Надежда (“Жук в муравейнике”). Кстати, в истории Надежды остается неясным вопрос, спасли ли пресловутые Странники население экологически загаженной планеты или освободили планету от загадившего ее населения.

Стругацкие придумали даже слитую с природой цивилизацию Ковчега (“Малыш”) как возможный вариант развития. Такова же цивилизация разумных киноидов Голованов, чье развитие ушло во внутренние способности мимо техники (“Жук в муравейнике”).

Заключение

После прочтения книг братьев Стругацких может сложиться разное мнение о правоте тех или иных героев. Но один вывод очевиден: надо доверять друг другу, видеть в каждом доброе начало. И наверное, не всегда надо рассуждать с позиций железной логики, но стоит прислушиваться и к себе, к своей совести, к своему сердцу.

Стругацкие не пессимистичны. Они предлагают выход даже в самых критических ситуациях. В “Гадких лебедях” его ищут и находят дети как наименее испорченная часть человечества. В “Хищных вещах века” у детей есть шанс начать строить жизнь заново и добраться до прекрасного завтра. Важно понять это сегодня, пока еще не стало поздно. Это и есть основная идея произведений братьев Стругацких.

Было бы справедливо закончить реферат выдержкой из статьи Юрия Чернякова:

« И вот тут мы можем начинать говорить, что если фантастика - это литература, скажем, второго сорта, изучающая будущее технократическое, технологическое - это подход Казанцева, а литература изучает человека, как говорил Горький, «типическое в типических обстоятельствах», то писатель Аркадий и Борис Стругацкие - это нормальный, современный, гениальный писатель, изучающий человека методами, в частности, так, как это делал Булгаков. Лев Николаевич Толстой изучал это путем дачи исторической панорамы, Ги де Мопассан изучал это путем дачи этнографо-социологического среза, так же, как почти все французы XIX-XX веков. Стругацкие дают это путем фантастики. Если мы берем предметом литературы изучение, исследование, понимание человека, высшей нервной деятельности, то есть эго в социуме и эго наедине с эго, это уже будет у нас и Достоевский, это у нас будет Джойс, это уже будет Кафка, то есть это уже весь экзистенционализм, то Стругацкие - это писатели, изучающие... люди с современной методологией, ученые... » Юрий Черняков

Список и спользуемы х источник ов :

1. Интернет.

2. Интернет, Википедия.

3. Статья из интернета Юрия Чернякова.

4. Произведения А.Н. и Б.Н. Стругацких:

· “Страна багровых туч” (1959);

· “Путь на Амальтею” (1960);

· “Шесть спичек” (1960);

· “Стажеры” (1962);

· “Хищные вещах века” (1965);

· “Гадкие лебеди” (1967);

· “Жук в муравейнике” (1979);

· “Малыш” (1971);

· “Обитаемый Остров” (1969);

· “Далекая радуга” (1963);

· “Извне” (1960);

· “Трудно быть богом” (1964);

· “Попытка к бегству” (1962);

· “Парень из преисподней” (1974);

· “Пикник на обочине” (1972);

· “Понедельник начинается в субботу” (1965);

· “Сказке о Тройке” (1968);

· “За миллиард лет до конца света” (1976);

· “Отеля “У погибшего альпиниста” (1970);

· “Второе нашествие марсиан” (1967);

· “Улитка на склоне” (1966);

· “Град обреченный” (1975);

· “Полдень. ХХII век” (1962);

· “Волны гасят ветер” (1985);

· “Дьявол между людей” (1990-91);

· “Отягощенные злом, или Сорок лет спустя” (1988).

Размещено на Allbest.ru

...

Подобные документы

Классификация фантастических жанров. Проблема технократической утопии в советской фантастике на материале творчества братьев Стругацких. Технократическая утопия как жанр. "Мир Полудня" братьев Стругацких как пример отечественной технократической утопии.

реферат , добавлен 07.12.2012


Наделение вымышленности глубокого философского смысла - один из признаков русской социальной фантастики. Анализ сказочно-мифологической основы научных фантастических литературных произведений. Сказочные элементы романа Стругацких "Улитка на склоне".

дипломная работа , добавлен 18.06.2017


Положительное прогнозирование и негативное видение будущего СССР в работах В.Н. Войновича, В.О. Пелевина, И.А. Ефремова, Г.Б. Адамова, братьев Стругацких. "Пророческая" тенденция в ярких фантастических произведениях русских и советских авторов XX века.

дипломная работа , добавлен 22.06.2017


История создания повести и оценка творчества братьев Стругацких. Необходимость изображать будущее правдиво, учитывая все главные процессы, происходящие в обществе. Фантастические картины в повести и реальность, принципы изучения художественного мира.

дипломная работа , добавлен 12.03.2012


Утопия в произведениях поэтов древности. Причины создания утопии. Утопия, как литературный жанр. "Утопия" Томаса Мора. Человек в утопии. Стихотворение Боратынского "Последняя смерть". Антиутопия как самостоятельный жанр.

реферат , добавлен 13.07.2003


Хронофантастика, альтернативно-историческая научная фантастика. Биография и творческий путь американского писателя-фантаста Айзека Азимова. Социальная проблематика в романе "Конец вечности". Краткий анализ произведений писателя, отзывы и рецензии.

курсовая работа , добавлен 20.02.2013


Иррациональность и несправедливость общества в романе "1984" Оруэлла. Уильям Голдинг, становление его творчества. Теория и практика "эпического театра" Б. Брехта. Появление утопического жанра. Особенности жанра антиутопии, модернизма, экзистенциализма.

шпаргалка , добавлен 22.04.2009


Е. Замятин как один из крупнейших русских писателей XX века: анализ творчества, краткая биография. Рассмотрение социальной проблематики произведений писателя. Характеристика особенностей индивидуального стиля Е. Замятина, общественно-политические взгляды.

дипломная работа , добавлен 29.12.2012


Фантастика как жанр художественной литературы. Виды, приемы создания фантастического. Сравнительный анализ произведений М.А. Булгакова "Собачье сердце", "Дьяволиада" и Э.Т.А. Гофмана, С.М. Шелли "Франкенштейн". Элементы фантастики в этих произведениях.

курсовая работа , добавлен 22.10.2012


Научная фантастика: генезис и эволюция жанра. Антиутопия второй половины XX века: новый этап развития. Трансформация жанра антиутопии в романах Э. Берджесса. "Заводной апельсин": от протеста к смирению. "Вожделеющее семя": мир под угрозой абсурда.

Почему именно Стругацкие так выделяются среди всех фантастов? Плеяда фантастов в то время, особенно в редакции Жемайтиса, была совершенно великолепной. Конечно, литературный язык. Прежде всего, это литературный язык. Надо сказать, что они определяли себя, по словам Аркадия Натановича, очень просто – это язык улицы. Мы говорим то, пишем то, что люди думают. Просто сами говорить не могут, а наша речь, наша стилистика, она как раз является самой адекватной для выражения этих мыслей. Это связано, конечно, и с вполне определенной трансформацией языка, литературного языка, обиходного языка. Почему? Потому что большое количество иностранных слов, появившихся после войны в обиходном лексиконе – они присутствуют у Стругацких, если мы в этом плане проанализируем литературу тех времен, гораздо в большей степени, то есть так, как это было в жизни. Значит, это было органично, не несет на себе дополнительной функции, как предположим, у того же Гансовского, или у Днепрова. Дальше. Конечно, авантюрный сюжет. Всегда. Это требование – не фантастическая идея, и ей подчинено все остальное, а прежде всего – сюжет. Это главное, основное, что всегда, между прочим, было у них, как Аркадий Натанович говорил: «Основное в литературной деятельности – это сюжет. Что бы там ни говорили, литература первого, второго сорта, третьего – она должна быть интересной». На их трансформацию литературного языка, то, кстати, начало чему положил Хемингуэй – лапидарность произведений, отсутствие тяги к созданию широченных панорам, что было характерно для XIX – начала XX века. Надо сказать, что Аркадий Натанович Хемингуэя четко совершенно определяет как предтечу их литературы. Было время, когда они с Борисом Натановичем зачитывались им именно в литературном плане, в плане ремесла.

Ну, и, конечно, адекватность. Адекватность интересов. Я, честно говоря, достаточно много читая, слыша Стругацких, принять гипотезу о примате эзопова языка в произведениях Стругацких, что только потому, что советская действительность не давала возможности говорить то, что, дескать, ты думаешь, быть, скажем, Ниной Андреевой – «Не могу молчать», что только это вызвало к жизни фантастическую литературу Стругацких – я, честно говоря, не могу. У меня по-настоящему глубокое убеждение, что эта оценка привнесена западными исследователями. Ведь третья Заповедь – не сотвори себе кумира – нарушается всегда и во всем. И пристальное внимание, так же, как и у нас к жизни другого мира, существовало и в другом мире – пристальное внимание к тому, что у нас творится. Будем говорить о том, что понятие «холодной войны» – пускай это больше политическое понятие – но противостояние было. Мы искали свои корни, свою пятую колонну – там, в Джеймсе Джойсе – «Отсюда и в вечность», в Андрэ Стиле, в шведских писателях-коммунистах – все то, что, скажем, издавала «Иностранная литература» в эти годы. Они точно так же искали у нас. Если Амальрик – да, это не эзопов язык, это действительно литература критики, если Войнович, если Синявский – это да, действительно, политизированная литература. Это с одной стороны. С другой стороны – Марков и вся остальная плеяда официальных литераторов, стоящих на другом конце шкалы. Вы помните, в свое время была роскошная пародия-статья «Политическая оценка политической позиции мышки в «Курочке Рябе»? Вот такое совершенно серьезное, политологическое, литературоведческое эссе по «Курочке Рябе». Вот мне кажется, что начало всех этих рассуждений об эзоповом языке Стругацких – это подобного плана критические эссе о творчестве Стругацких на Западе.

Каждый видит то, что может, то, что хочет. А для наших литературоведов вот эта критика, вот эта идея оказалась... Давайте говорить так: когда появилась критическая стругацкология? Ну, как минимум, не раньше одна тысяча девятьсот пятьдесят восьмого года. Это – конец шестидесятых и дальше... И это период четкой совершенно нарастающей политизации населения в Советском Союзе. Никакой политизации не было. Пятое марта тысяча девятьсот пятьдесят третьего года, смерть Сталина. Дальше начинается: антипартийная группа и примкнувший к ним Шепилов. Начинается политизация. А что такое литературоведение? А что такое идеологический сектор? Он здесь же, рядом. И вот, параллельно с этим, начинается оттепель – это те же самые годы. А раз те же самые годы, значит, появляется возможность, во-первых, говорить то, чего раньше говорить было нельзя, а самое главное, позволить себе увидеть то, что раньше видеть было нельзя. А тут тебе сразу дают рецепт для идеологической оценки – фантастическая оболочка. Фактически все время ведь говорится: Стругацкие меньше фантасты, больше социологи. Вы посмотрите, что пишет Ле Гуин во всех рекламных строчках: «Предтеча Стругацких – это Чехов и Гоголь, как я понимаю». Простите, что Ле Гуин понимает в Чехове и в Гоголе? Да и в Стругацких. И, с моей точки зрения, как раз этот крен в политическую социологию в оценке Стругацких умаляет по-настоящему значение сути фантастики братьев Стругацких. Ведь они же совершенно недаром, чем дальше и дальше в своих произведениях, уходят от технократии сначала к социологическому моделированию, а потом к биологическому моделированию. Вы посмотрите, уже начиная с «Волны гасят ветер» и даже с «Жука в муравейнике» – все больше и больше идет крен в биологию, последняя вещь Аркадия Натановича «Дьявол между людей» – это биология и социология. Фантастика, модели, предвидения, сюжетика, построение, ведь это же, простите, не критика.

Можно говорить так: «Хищные вещи века» – это критика современного нам тогда общества. А куда мы тогда, простите, денем все эти удивительные социогенетические, социопсихологические предвидения, которые есть в этой вещи? «Хищные вещи века» – уникальная книга. Это вещь, которая дважды рождалась. Изданная в шестьдесят пятом году, она потом была на двадцать с лишним лет забыта.

И потом вдруг, во всех, сначала опять-таки не у нас, а потом во всех сборниках провинциальных и центральных изданий, вдруг опять пошла. Всюду стали ставить «Хищные вещи века». Почему? А потому что: дрожка – раз, слег – два, страна дураков – три, меценаты – четыре, что только потом мы узнали в виде цветомузыки, рэпов, галлюциногенов, социального варварства как эстетической категории. А многогодовые телевизионные сериалы – в одна тысяча девятьсот шестьдесят пятом году их не было даже на Западе. Я когда занимался вопросом «мыльных опер», я специально взял «Британнику» девяносто четвертого года, там большая статья о «мыльных операх». В шестьдесят четвертом году, когда писались «ХВВ», этого не было. Это что, это критика? Чего? Будущего? Критика тенденций? Простите, это самое последнее дело, это марксизм – критиковать тенденции. И никогда в жизни Стругацкие этим не занимались. Значит, это нормальное социальное предвидение. Это Жюль Верн, но не в электричестве, не в электротехнике, не в астронавтике, а в социологии, в социогенетике, в социопсихологии. И в индивидуальной психологии. С этой точки зрения мы можем это назвать эзоповым языком? Это то, о чем они думали, то, о чем думали вы... Правильно, мы росли вместе с ними. Надо сказать, что сейчас надо, если серьезно говорить, то надо исследовать поколение, выросшее на Стругацких не по политологам, не по идеологам, а по тем, кто сейчас работает в социологии, психологии и в социогенетике. Там это заложено, вот это понятие «развитие человеческой психологии». И оно заложено именно у Стругацких. Кстати, ни у одного другого современного писателя-фантаста с такой четкой очерченностью и направленностью этого нет. Ни у современного российского, ни у современного западного.

И вот тут мы можем начинать говорить, что если фантастика – это литература, скажем, второго сорта, изучающая будущее технократическое, технологическое – это подход Казанцева, а литература изучает человека, как говорил Горький, «типическое в типических обстоятельствах», то писатель Аркадий и Борис Стругацкие – это нормальный, современный, гениальный писатель, изучающий человека методами, в частности, так, как это делал Булгаков. Лев Николаевич Толстой изучал это путем дачи исторической панорамы, Ги де Мопассан изучал это путем дачи этнографо-социологического среза, так же, как почти все французы XIX-XX веков. Стругацкие дают это путем фантастики. Если мы берем предметом литературы изучение, исследование, понимание человека, высшей нервной деятельности, то есть эго в социуме и эго наедине с эго, это уже будет у нас и Достоевский, это у нас будет Джойс, это уже будет Кафка, то есть это уже весь экзистенционализм, то Стругацкие – это писатели, изучающие... люди с современной методологией, ученые...