В какой группе пел михей. Михей. Биография
Активно занимался спортом. В школе был непоседлив, нередко прогуливал уроки. Первый музыкальный опыт Крутиков приобрел благодаря аккордеону, валявшемуся дома. Два года отучился в музыкальной школе и бросил.
Этот случай характерен для Михея, так как он постоянно менял свои увлечения, почти всегда останавливаясь на половине пути. Он не мог определиться с выбором жизненного призвания, но в итоге музыка оказалась сильнее всего. «Меня тянула эстрада. В четвертом классе меня взяли в один ансамбль взрослые ребята. Я был там единственным маленьким мальчиком. Играл сначала на клавишах, потом на гитаре. А затем сел за барабаны - это мой инструмент. Выступали на танцах, на вечерах». Несмотря на неудачный опыт в музыкальной школе, по окончании 8-го класса Сергей поступил в музыкальное училище в Ростове-на-Дону по классу ритм-секции. Через два месяца бросил. Затем поступил в металлургический техникум, там проучился аж четыре месяца и ушел в обычное ПТУ, чтобы хоть где-то получить среднее образование. Во время учебы в ПТУ успел поработать актером в донецком театре имени Артема. Наконец, окончив училище по специальности «наладчик автоматических линий с числовым программным управлением», уехал в Ленинград поступать в Высшую профсоюзную школу культуры. Проучившись там некоторое время, перешел в Ленинградский университет. Закончив его, Сергей переехал в Москву.
Долгое время Сергей Крутиков носил длинные волосы. А потом обрезал их и сделал себе короткую прическу. Приятель, вместе с которым он занимался брэйк-дансом, завидев новый имидж Сергея, сказал, что тот «похож на Михея». Смысл высказывания остался загадкой, но кличка к Крутикову привязалась. Так появился его сценический псевдоним.
В Ленинград и Москву Михей уезжал не один. Уже тогда существовала группа «Bad Balance», состоящая из ШеFF’а (Влад Валов), ди-джея L.A. (Глеб Матвеев) и его. Сначала группа задумывалась как чисто танцевальная (танцевали брэйк-данс, который был в то время популярен в СССР), однако Михею удалось привнести в коллектив и музыкальную частицу, что впоследствии довело «Bad B» до звания первой хип-хоп группы России.
Тексты песен в основном писал Валов, музыку - Михей и L.A. Группа активно гастролировала, причем не только в России. Было записано четыре альбома. Яркий образец отечественного олд-скула «Выше закона», жесткие уличные «Налетчики Bad B.», пронзительно-мелодичный «Чисто ПРО», в который вошла композиция «Городская Тоска». Самым же технически и коммерчески успешным альбомом стал «Город джунглей». Как раз после этого взлета в группе произошел кризис. В результате многочисленные слухи об уходе Михея в сольную карьеру обернулись реальностью. Разрыв с группой сопровождался бурным конфликтом Михея с Валовым.
Михей начал работать над своим собственным проектом. Название для новой группы было взято из приключенческого фильма «Джуманджи». В покорении отечественного шоу-бизнеса Сергею помогли старые друзья. Школьный друг Саша (Александр Овруцкий) стал директором группы, присоединились к нему и товарищи по «Bad Balance» - Моня (Сергей Менякин), занявшийся постановкой и организацией танцев группы, и Брюс (Эльбрус Черкезов), бас-гитарист. Дебютный альбом «Сука любовь» взорвал российский рынок, песни с него - «Сука любовь», «Туда», «Мама» - стали хитами, а Михей был признан лучшим исполнителем 1999 года. Группа стала активно гастролировать с материалом первого альбома. Новые песни Михей записывал редко - и были это либо совместные работы («На дачу» с «ТНМ Конго», «По волнам» с «VIA Чаппа»), либо кавер-версии («Троллейбус» Цоя, «Рыбка» Барыкина). Единственной песней, написанной и записанной одним Михеем, стал хит «Для тебя». Дата выхода второй пластинки постоянно откладывалась.
В июне 2002 года Сергея сразил инсульт. С помощью друзей, близких и поклонников творчества Сергей стал постепенно, медленно поправляться. Реабилитация шла тяжело, конфликт между его звукозаписывающей компанией «Real Records» и его родственниками выздоровлению не способствовал. Незадолго до болезни Михей помирился с Владом Валовым. Решили воссоединить группу, и даже успели записать один совместный трек - «Тихо тают дни». Казалось, все наладится, но вечером 27 октября Сергей умер. Врачи констатировали смерть от острой сердечной недостаточности. После смерти Михея вышло переиздание альбома «Сука Любовь», а так же клип на совместную песню с Сергеем Галаниным «Мы - дети большого города». Каждый год в Москве проходит вечер памяти, организуемый коллегами-музыкантами.
Фанк соул браза Белый певец с черным сердцем, танцор брейка и один из основателей легендарной хип-хоп команды Bad Balance Михей «Джуманджи» покорил эфир магическим звучанием своих рагга-соул-хитов. Жарким июньским вечером у бассейна «Чайка» не протолкнуться. Уже около шести, но жара не спадает. Раскаленный воздух сгоняет сюда праздных, любящих радости жизни москвичей. Густо загорелые молодые люди с мобильными телефонами на ремешке выбегают из здания за стаканом прохладительного. Бронзовые девушки в белом скрываются за стеклянными дверями, чтобы появиться через полчаса в головокружительных дизайнерских бикини. Тяжелые перезрелые груди дородных дам распирают тонкий лен модных белых топов. Белый — цвет сезона. Здесь, на этом празднике жизни, в летнем кафе у модного бассейна, я встречаюсь с Сергеем Крутиковым, который гораздо более известен под именем Михей. Михей, солист заслуженной рэп-формации Bad Balance, автор проекта «Михей и «Джуманджи» и нескольких хитов, сотрясающих радиоэфир: «Сука-Любовь», «Мама» и «Туда». Как раз сейчас радио сообщает, что жара в городе простоит еще как минимум неделю, и предлагает по этому поводу послушать «горячий хит» в исполнении «Джуманджи». Я в очередной раз думаю: такая вещь могла появиться откуда-нибудь с Ямайки, из соул-клубов Лондона или черных районов Нью-Йорка. В нашей распевной стране с ритмом всегда было туго. А Михей обращается с ритмом не по-белому. Он и поет, не как белый, и уж тем более — не как уроженец горласто-певучей Украины. Та музыка, которую делает Михей — танцевальная, энергичная и мелодичная смесь рагга и соула с легкой примесью фанка — сегодня это самый модный продукт на мировом рынке. Поэтому то, что его песни сразу стали популярными, неудивительно. Удивительно, как у него получается этот «черный» звук. Белые, как известно, не умеют играть в баскетбол и петь — так, в той манере, как это делают черные. Так, чтобы мяч пробивал кольцо, а в песне были пот, секс и слезы. Есть исключения, которые подтверждают правило. Например, Джей Кей, певец группы Jamiroquai — человек, с которым Михея стало принято сравнивать после того, как зимой этого года радиостанции атаковала композиция «Сука-любовь». Сравнение, при всей несопоставимости уровня известности, не лишенное смысла: оба они стали проводниками на широкий рынок современного соула. Правда, в отличие от пластичного Джея, Михей, идущий сейчас между цветных пластмассовых столов, кажется немного угловатым; с другой стороны, он, все-таки, еще и рэппер. Сейчас я буду выпытывать у него, как, родившись в белой неритмичной стране, можно делать такую черную по крови и по ритму музыку. Если, конечно, на такой вопрос вообще может быть ответ. АНЗОР КАНКУЛОВ: Многие у нас пытаются играть черную музыку, только получается как-то натужно, очень искусственно. МИХЕЙ: Я чувствую эту вот черную культуру. Я провел черную культуру через себя. Для меня она как родная. Как и ямайская культура. В такой музыке я чувствую себя свободно. Я абсолютно точно знаю, что могу перенести это направление на нашу почву. АК: Хорошо. А как же ты научился так петь? М: Ну, так и научился, наверное, постепенно, поездив по другим странам, посмотрев на людей, послушав их. Мне певица Тэона как-то сказала, что если не умеешь петь, то и не научишься. А если умеешь, значит, будешь петь. Может, природа мне как-то помогла. Ладно. Придется начинать с самого начала. Артист Михей ранее был известен как Сергей Крутиков, рос в городе Донецке и посещал музыкальную школу. «Учился я на аккордеоне играть», — cообщает Михей. «Сейчас сможешь какую-нибудь тальянку исполнить?» — из любопытства интересуюсь я. «Легко. Ну, пальцы уже не так бегают, но «Полюшко-поле» или «Крейсер Аврора» какой-нибудь смогу». Рано начал заниматься эстрадной деятельностью. «Где-то классе в четвертом я стал играть в ансамбле. Электромузыкальных инструментов, — рассказывает он, — на гитаре начал учиться, потом перешел на ударные и решил, что это мой инструмент». Здесь по правилам стоило бы сделать пометку в блокноте: «ага, его всегда тянуло к ритму», или: «вот откуда это несвойственное нашей музыке тонкое чувство ритма». Но если кто-нибудь помнит эти ВИА периода упадка и разрушения советской империи, вспомнит и то, что как раз по части ритма там все было, в общем, незамысловато. Михей любил «Динамик», «Аракс» и Юрия Антонова (последнее увлечение сказывается и сейчас — на альбоме «Джуманджи» есть римейк старого антоновского хита «Дорога к морю»: «И я сажусь в машину, еду к морю за тобой…»). А потом, как говорит Михей, «пошло и поехало». «Дальше, 86-м году, я очень серьезно увлекся хип-хоп-культурой, брейкдансом». Тогда, в середине восьмидесятых, страна заразилась лихорадкой брейкданса, как до этого ей заразился весь остальной мир. Странные акробатические танцы под electric boogie и хип-хоп стали одним из тех поветрий, которые в считанные месяцы, моментально и незримо просачиваясь сквозь любые границы и таможни, охватывают молодежь без скидки на страну или национальность и воспринимаются как «свое», хоть это свое и появилось на противоположной стороне Земли. Еще в 69-м Джеймс Браун плясал нечто подобное под песню «Get on the Good Foot». К началу восьмидесятых в Южном Бронксе насчитывалось несколько crews, школ брейкданса. Лидером был легендарный Африка Бамбаата. Под его руководством и при содействии трендмейкера Малькольма Макларена, нашедшего (после панка) очарование в черной городской культуре урбанистической Америки, брейкданс завоевывал самые модные клубы Нью-Йорка. В восемьдесят третьем брейкданс взорвал мир. И очень скоро оказался у нас, в силу природной демократичности распространившись от московских мальчиков-мажоров до самых до окраин. Модная молодежь учила по видеокассетам все эти «роботы», «волны» и «вертушки» (терминология самодеятельная), выделывая пируэты на скользких паркетных полах отечественных дискотек. Это даже снимали в кино — вроде «Выше радуги» и «Курьера». «А в Донецк модное молодежное поветрие как добралось?» — интересуюсь я. М: Мы рано распознали все это. У нас учились студенты темнокожие из разных стран, они, естественно, увлекались всем этим, у них были видеокассеты. Мы смотрели фильмы — «Брейкданс-1», «Брейкданс-2», «Beat Street», все это увидели и поняли, что — круто. Это действительно круто. Это до сих пор круто. Вообще, конечно, очень много сыграла для моего творчества эта культура. Начиная с хореографии и заканчивая музыкой. Михей в разговоре очень часто употребляет выражение «до сих пор». Не потому, что мыслями он где-то там, в далекой поре зарождения хип-хопа и брейка. Просто, вероятно, за это время в его жизни очень много чего произошло, но он остался верен тому, с чего начинал. В душе он все еще танцор. М: Я играл в группе, плюс увлекался брейком. И меня, все-таки, брейкданс переманил, я очень серьезно стал заниматься танцами. Ездил по всесоюзным фестивалям, довольно-таки успешно, интересные были постановки, ну, в общем, были не из последних. Призовые места всегда занимали — Гран-при, первое, второе, ниже третьего не опускались. Это было приятно. Брейк оказался действительно массовым молодежным увлечением, и тогдашние проводники культуры — комитеты комсомола — быстро сориентировались в ситуации. Они и устраивали все эти фестивали, одним из первых и самых известных был фестиваль в Паланге (опять-таки по понятным причинам — Прибалтика тогда была окном в Европу и передовым культпостом страны). Хотя были и проблемы: «было, конечно, много скандалов по поводу этого танца, потому что он все-таки американский был, и к нему относились с опаской. Ну, как обычно, у нас в стране ко всему относятся с опаской. Особенно к людям, которые приезжали на фестиваль. Они приезжали со всего Союза, и они казались самыми модными людьми». Вот из этой команды, которая ездила тогда по этим самым фестивалям, и вырос костяк будущей группы Bad Balance. М: Все, кто в Bad Balance — это все люди из брейкданса, причем сильнейшие танцоры. И все в стране их знали. И знают до сих пор. Я думаю, что все, кто связан сейчас с хип-хопом, именно из «стариков», — это бывшие брейкеры. Изначально Bad Balance вообще был чисто танцевальным коллективом. В 89-м году Влад Валов, или «Шеф», уехал учиться в Питер и организовал там танцевальную группу. Через год, в девяностом, подтянулся и Михей — он поступал в «эту шикарнейшую», как он выражается, Профсоюзную школу культуры. (Михей, кстати, редчайший в поп-мире пример, когда образование соответствует графе «род занятий». В графе «образование» у него значится «менеджер искусств». Чем заниматься можно с такой профессией? «Да можно всем, — с усмешкой отвечает Михей. — Вот тем, чем мы занимались и занимаемся. Организации, финансовая сторона — вот мы это все изучали. Все это сейчас помогает».) Вместе с Михеем у Bad Balance появилась музыкальная составляющая. «Музыка всегда была, со мной, по крайней мере, — говорит Михей. — Мои коллеги, конечно, больше слушали музыку, они не умели играть, они не музыканты абсолютно, больше танцами занимались. Но постепенно мы начали писать такие рэп-речитативы — в этом же стиле, под который танцевали. Ну, естественно, я начал писать музыку. Играть на барабанах там, на всевозможных инструментах, на которых можно только было, и так записывали». Записывали они первый альбом «Баланса» под названием «Выше закона», половину на студии ДДТ, половину на студии Эдиты Пьехи («Ну, так вот было. У кого были крутые студии, у тех мы и писались»). АК: А с рокерами питерскими общались? М: Да, общались, конечно. Переплетались, пересекались. Но, естественно, у нас была немножко отдельная тусовка. Вот гитарист, который сейчас играет у «Чижа и компании», он нам на первом альбоме записывал соло на гитаре. АК: Ты тогда не заболел питерским патриотизмом? М: Честно говоря, нет. Я и до сих пор не болею никаким патриотизмом. Я — гражданин мира. (Смеется.) Для себя так решил, и это нормально. Ну, я люблю наших людей. Не люблю нашу милицию. Почему-то. Да кто ее любит? АК: Похоже, у тебя с нашей милицией проблемы. М: Ой, как часто. Всегда. АК: А причины какие? М: Да разные. Ну, может быть, и есть какие-то нарушения режимов — то паспортных, то еще каких то… АК: Административные правонарушения. М: Административные, конечно, не серьезные, нет. АК: Регистрация, что ли? М: Да. (Смеясь.) Я шесть лет уже без нее живу. Шесть лет назад Михей вместе со всеми остальными участниками «Баланса» нарушил паспортный режим столицы, явившись в девяносто третьем в Москву писать на студии «Гала-рекордз» альбом «Налетчики Bad B». «Это уже был, так сказать, более серьезный альбом, и там работы серьезные появились, — говорит Михей. — Нам одновременно помогал Титомир — мы какие-то площадки забивали вместе с ним». То есть Bad Balance разогревал публику в поездках суперзвезды Титомира по стране. «Ну, мы не считали его «главным рэппером страны», как считали многие, — говорит Михей. — Естественно, мы были своенравные, ну, рэпперы все-таки. В законе уже были. И остались в этом законе». Рэп (может быть, как раз благодаря Титомиру) тогда быстро набирал силу. Гремел «Мальчишник», поставляя хип-хоп в массы. Bad Balance, оставаясь гораздо менее коммерческой силой, взамен набирал то, что называется культовой известностью. «А вы считали «Мальчишник» конкурентами?» — спрашиваю я. М: Да, в общем, нет. В любом случае, какая-то конкуренция существовала, но они тогда пошли по коммерческому пути, их начали раскручивать реально, и они получили всеобщее, массовое признание. Это нормальный заход в шоу-бизнес. Мы не конкурировали, потому что пошли по другому пути. У нас была абсолютно своя публика, которая «Мальчишник» и не слушала никогда. (Затянувшись сигаретой, он неожиданно продолжает.) Вообще, весь хип-хоп в Москве начался здесь вот, через дорогу. Там есть автобаза Генштаба. Там мы сделали свой первый офис, под названием «Центр хип-хоп культуры». Довольно хороший центр, даже можем зайти посмотреть. Там остались наши художества. Правда, это уже после того, как из Европы вернулись. Надо сказать, почти трехлетнее пребывание Bad Balance в Европе — история тоже весьма показательная и любопытная. М: Мы сначала приехали в Польшу, там на улицах танцевали, просто ради того, что это уличный танец, нужно себя закалять. Заработали на остальные билеты, поехали дальше. Мы хорошо потратились на билеты, у нас оставалось семь долларов на восьмерых человек. Мы приехали в Берлин часов в девять, когда было темно уже. И решили — ну что? Снимаем рюкзаки свои большие, сумки, находим местечко нормальное, включаем магнитофон — «Африка Бамбаата». И все. Понеслось. Буквально за час мы заработали сто сорок с чем-то марок. Вот, думаем, здорово, будем жить. Переночевали в «Банхофф мишн» — есть такая служба по распределению людей без места жительства. Бомжи, грубо говоря. Ночевали там, по-моему, трое суток. Потом нашли студенческое общежитие. Мы жили все вместе, за четверых платили, за четверых нет — одни живут, другие работают, и наоборот. А работать было легко, нужно было убирать листья — мы осенью поехали, в сентябре 93-го. Работа непыльная. Ну, и после этого ходили еще, занимались на улице, танцевали. И потом мыли машины еще. Стекла машин. Этого никто не делал вообще. В газете писали даже про нас, что ребята из Санкт-Петербурга моют стекла машин. Мы, кстати, стали зарабатывать реальные деньги. Потом переехали в сквад. (Михей произносит именно так, на немецкий манер.) Трехкомнатная у нас была квартира, огромная. Мебель, телевизор — ну все, что нужно, нормальное жилище. Танцевать мы уже перестали на улице, перестали колени теребить. Кажется, что такая история — зарабатывать на жизнь, танцуя на улицах, как и положено настоящей брейк-команде, — была возможна только в тот ограниченный промежуток времени в начале девяностых, когда двери Европы были еще на радостях распахнуты для наших гостей. А наши гости готовы были на все ради того, чтобы побывать в Европе. И, как положено, у этой истории было счастливое продолжение. М: Потом мы прямо на улице познакомились с людьми, которые нас пригласили на фестиваль Stop the Wildness and Racism. И мы поехали в тур. Германия, Голландия, Франция, Люксембург, Бельгия. Нам очень круто повезло. Команда набиралась интернациональная, из разных стран. Мы потом еще много раз ездили в туры с этой компанией.
Сергей Евгеньевич Крутиков, которого поклонники его таланта помнят как певца и музыканта Михея, родился в декабре 1970 года в небольшом посёлке Ханжёнково рядом с Донецком. Там же он пошел в школу. Потом Крутиковы перебрались в Донецк.
Назвать Сергея прилежным учеником было сложно. Парень был слишком непоседлив и больше любил спорт, чем сидение за учебниками. Как-то юному Крутикову попал в руки старый домашний аккордеон, пылившийся без дела. Мальчик начал пробовать извлекать из него звуки. Тогда мама отвела его в музыкальную школу, где сын проучился 2 года. Больше непоседа не выдержал. Позже Сергей самостоятельно освоил игру на клавишных и ударных.
Будущий музыкант Михей ещё не раз покидал учебные заведения в поисках себя. В 4-ом классе взрослые ребята взяли его в свою группу, которая выступала на школьных вечерах и танцах. По окончании 8-го класса Сергей решил продолжить музыкальное образование и выбрал для этого музыкальное училище Ростова-на-Дону.
Но через пару месяцев занятий в ритм-секции Крутиков покинул училище и отправился в металлургический техникум. После 4-х месяцев и это учебное заведение осталось позади. На смену техникуму пришло ПТУ, где Сергей учился справляться с программным управлением автоматических линий. Но обучение оставалось на втором плане, потому что на первом всегда было творчество.
Михей с удовольствием играл на сцене Донецкого театра имени Артёма и совершенствовал игру на различных инструментах. Также он серьёзно увлёкся брейк-дансом. В 1987 году 17-летний Сергей начал посещать Донецкий дворец молодёжи, где познакомился с Владом Валовым, бесплатно обучавшим всех желающих модному танцу. В то время донецкая школа занимала призовые места всесоюзных брейк-данс-фестивалей.
Окончив училище и получив диплом наладчика, Сергей Крутиков отправляется в Ленинград, где становится студентом Высшей школы культуры. И снова активные поиски и ветер перемен. Через несколько месяцев Крутиков бросил этот вуз ради другого – Ленинградского университета гуманитарных наук. Там он встретился с земляками – уже знакомым ему по школе брейк-данса Владом Валовым (ШЕFF), а также с Сергеем Менякиным (Моней) и Игорем Резниченко (Малым).
Творчество
За год до перехода Михея в университет гуманитарных наук там возникла музыкальная группа «Bad Balance». Её создателями были дончане Влад Валов (ШЕFF) и Глеб Матвеев (диджей L.A.). Михей, Моня и Малой, поступившие в университет, тут же присоединились к группе. В 1990-ом ребята начали записывать свой первый альбом, который назвали «Выше закона». Запись делали на лучших профессиональных студиях Питера. Альбом вышел к концу этого же года.
В 1993 году Михей, ШЕFF и ди-джей L.A. перебрались в Москву, где начали записывать второй альбом «Bad Balance», назвав его «Налётчики Bad B.». После записи на одной из лучших столичных студий «GALA Records» и выхода диска группа становится очень известной. Музыкантов приглашают выступать на сцене популярного московского клуба «Jump».
Начинается концертная и гастрольная деятельность. Коллектив выступает вместе с . После выхода второго альбома «Bad Balance» Михей с ребятами отправляется в Германию.
Вскоре группа получила возможность выступать в известных клубах Берлина вместе с известными европейскими коллективами. За год, начиная с 1994-го, российские музыканты объехали со своей программой больше 120 городов Европы. В 1996 году Михей и ШЕFF отправились в Лос-Анджелес, где сочинили и записали одну из наиболее популярных композиций под названием «Городская тоска».
Её сюжет – унылая и мрачная российская действительность середины 90-ых. После этих композиции и клипа, показанных на центральных российских каналах, группа становится мега-популярной на родине. Вскоре вышел третий студийный альбом, названный «Чисто ПРО…». Музыкальные критики заговорили о первом качественном российском рэпе в исполнении Михея и «Bad Balance».
В 1998 году вышел новый альбом «Город джунглей». Это сочетание классического хип-хопа с мелодикой. Два клипа из нового диска часто транслируются по центральным каналам ТВ и радио. А в следующем году сотрудничество Михея и ШЕFFа завершилось. Крутиков начинает сольную карьеру. Именно в этот период Сергей радикально изменил имидж – остриг длинные волосы и взял сценический псевдоним Михей.
Михей и "Джуманджи"
Новая группа, основателем которой становится Михей, называется «Джуманджи». Именно это название пришло первым Сергею, посмотревшему одноимённый фильм с . Группа состоит всего из двух человек: самого Михея и бас-гитариста Брюса. Стиль исполняемой музыки – это смесь великого множества стилей: хип-хопа, эйсид-джаза, фанка, соула и делик-рэгги. Михей получает полную свободу творчества и сам пишет музыку и тексты. Аранжировкой занимается Брюс.
Одна из наиболее популярных композиций «Джуманджи» «Сука-любовь» была написана ещё в Берлине, за несколько лет до выхода дебютного альбома группы, также названного «Сука-любовь» (1999). Кроме неё в альбом вошли песни «Туда» и «Мама», тоже ставшие хитами. Михей становится лучшим исполнителем года.
Но в деятельности «Джуманджи» не всё гладко. Противоречия и конфликты с лейблом «Real Records», с которой заключён контракт, нарастают. Выход второго альбома группы затягивается. Михей решает порвать с «Real Records» и вернуться к «Bad Balance» и Валову-ШЕFFу. Их встреча состоялась в начале 2002 года.
Личная жизнь
Сергей Крутиков несколько лет прожил с Анастасией Фильченко. Личная жизнь Михея была вполне счастливой. Как утверждают друзья музыканта, в ней было место лишь одной женщине – Насте. Она на протяжении 4-х месяцев после инсульта боролась за жизнь Сергея, не отходя от его больничной кровати. Пара не успела узаконить свои отношения: их брак был гражданским.
Смерть
Но планы нарушила болезнь Михея: в июне у него диагностирован инсульт. А через 4 месяца, когда музыкант шел на поправку, случился рецидив. Сергей Крутиков умер от острой сердечной недостаточности в октябре 2002 года. Его похоронили на Ваганьковском кладбище.
Начиная с года смерти Михея, Влад Валов и бывший концертный директор Александр Овруцкий ежегодно организовывают вечера памяти музыканта.
Дискография
- Выше Закона
- Налётчики Bad B.
- Чисто ПРО…
- Город Джунглей
- Сука любовь
- Смысл прост
Исполнитель
Михе́й (настоящее имя Серге́й Евге́ньевич Кру́тиков ; 11 декабря 1970, Донецк - 27 октября 2002, Москва) - российский певец, рэп-исполнитель, автор песен. Работал в стилях рэгги , рэп и соул . Участник коллективов «Bad Balance» и «Михей и Джуманджи».
Биография
Детство и юность
Сергей Крутиков родился 11 декабря 1970 года в Донецке . Жил в Макеевке , в посёлке Ханжонково. Первый музыкальный опыт приобрел благодаря найденному дома аккордеону , 2 года учился в музыкальной школе, но бросил её .
По окончании 8-го класса Михей поступил в музыкальное училище в Ростове-на-Дону по классу ритм-секции , но через 2 месяца тоже бросил. Затем поступил в металлургический техникум, где проучился 4 месяца и ушёл в обычное ПТУ. Во время учёбы в ПТУ работал актёром в донецком театре имени Артёма . Окончив училище по специальности «наладчик автоматических линий с числовым программным управлением», уехал в Ленинград поступать в Высшую профсоюзную школу культуры . Проучившись там некоторое время, перешёл в Ленинградский университет . Не окончив его, переехал в Москву .
Bad Balance
Михей (Сергей Крутиков) в 1987 году попал в авторскую школу брейк-данса (г. Донецк, Дворец Молодежи «Юность») к ШЕFFу (Влад Валов), который бесплатно обучал всех желающих. На базе школы по брейк-дансу был создан дуэт в стиле электрик-буги «Точка Замерзания» (Михей и Боча). ШЕFF как продюсер поставил танцевальный номер, с которым парни стали занимать призовые места на всесоюзных брейк-данс-фестивалях. О Донецкой школе брейк-данса заговорили во всем СССР. В 1989 году ШЕFF поступил в Ленинградский Университет Гуманитарных Наук, а на следующий год в этот ВУЗ поступили уроженцы Донбасса Моня (Сергей Менякин), Малой (Игорь Резниченко) и Михей, после чего автоматически вошли в состав донецко-питерской группы Bad Balance , созданной за год до их приезда. Создатели Bad Balance - ШEFF и диджей L.A. (Глеб Матвеев). В 1990 году был записан первый альбом Выше Закона .
В 1993 году ШЕFF, Михей и DJ LA пишут альбом в студии Gala Records . Все члены группы переезжают в съёмную квартиру в Москву для концертной деятельности. Группа Bad Balance каждую неделю по несколько раз выступает в московском клубе «Jump» и даёт выездные концерты совместно с Богданом Титомиром . В 1994 году официально выходит долгожданный альбом Налётчики Bad B. . После выхода альбома Налётчиков участники Bad Balance отправились в Германию , где танцевали за деньги на берлинском бульваре «Кудамм» вместе с будущими чемпионами мира по брейк-дансу Flying Steps и нелегально проживали в сквоте. Позже Bad Balance выступали в известных берлинских клубах с программой из альбома «Налётчики Bad B.» совместно с мировыми звёздами: Poor Righteous Teachers , Urban Species , 2 Unlimited и др. Группу Bad Balance заметил продюсер Tim Sellers из компании «Interkunst» и предложил принять участие в международном туре по городам Европы «Stop the Violence». C 1994 по 1995 год Bad Balance выезжали четырежды в туры и выступили в более чем 120 городах Европы с коллегами из Германии, Франции , и Голландии .
В 1995 году ШЕFF и Михей подписывают контракт с Gala Records на выпуск проекта Bad В. ПРО…; в группу добавляются концертные музыканты, начинаются эксперименты с музыкой и стилем. В 1996 году ШЕFF и Михей уезжают жить и работать в Лос-Анджелес , где сочиняют «Городскую Тоску» - характерную композицию того времени, отражающую жизнь середины 1990-х годов «мрачного и унылого» постсоветского пространства. В том же году у группы выходит третий студийный альбом - Чисто ПРО… . Один из самых успешных, по мнению некоторых музыкальных критиков, после выхода альбома и показа по центральному каналу видеоклипа «Городская Тоска» группу узнала вся страна.
В 1996 году формируется «основной» состав группы Bad Balance:
- ШЕFF (лидер группы, вокалист, автор текстов, автор музыки)
- Михей (вокалист, автор мелодий)
- DJ LA (битмейкер)
В 1997 году группа работает над новым альбомом. Живые музыканты покинули группу, Bad Balance продолжает делать классический хип-хоп в сочетании с мелодикой. Альбом пишется в студии Gala Records. В 1998 году выходит альбом Город джунглей , треки из которого зазвучали на многих радиостанциях. Для альбома были сняты два клипа, которые транслировались по музыкальным каналам.
«Михей и Джуманджи»
Михей начал в одиночку работать над своим собственным проектом, используя наработки многих лет, сделанные в Bad Balance. Название для новой группы было взято из приключенческого фильма «Джуманджи » с Робином Уильямсом в главной роли. К Михею присоединился Моня из Bad Balance , занявшийся постановкой и организацией танцев группы, и Mr. Bruce, бас-гитарист, а школьный друг Михея Александр Овруцкий стал концертным директором группы.
Новые песни Михей записывал редко - и это были либо совместные работы («На дачу» с ТНМК , «По волнам» с Via Chappa), либо кавер-версии («Троллейбус» Цоя , «Рыбка» Барыкина). Единственной песней, написанной и записанной одним Михеем, стал хит «Для тебя».
Начиная с 2002 года концертный директор Михея Александр Овруцкий и близкие друзья артиста ежегодно проводят вечера памяти Михея.
Инцидент с Тимати и Домиником Джокером
«От нас канал скрыл данную информацию. Клип снят некорректно. Блэк Стар, Тимати, продюсер Джокер, Сука-Любовь… сплошная с***ь. Это всех обидело. Коммерция 100 %, так как они никогда даже не были на вечерах памяти Михея. Много было звонков в офис от возмущённых слушателей… Мы приняли решение записать дисс и отозвать все наши интервью для фэйкового фильма. Однако этот фильм каналу очень нужен… идёт возня… Но мы решили не ждать всего этого, поэтому приняли решение раз и навсегда убить интерес в отечественном шоубизнесе заниматься подтасовкой…»
В короткий срок участниками Bad Balance при участии Ёлки и Страйка была записана и выложена на Youtube композиция «Творчество и Шоубизнес» , главная идея которой «…состоит в том, чтобы массмедия научилась различать настоящее творчество от позерства». Комментарии к видеотрибьюту на официальном канале Тимати вскоре были заблокированы.
Дискография
В составе Bad Balance- - Выше Закона
- - Налётчики Bad B.
- - Чисто ПРО…
- - Город Джунглей
- - Сука любовь
- - Смысл прост (посмертный альбом)
- - D.O.B. Community. Архив 1992-1996
- - Память о Михее
- - Посвящение Михею
Видеография
Документальные фильмы
Напишите отзыв о статье "Михей (музыкант)"
Примечания
Литература
- А. С. Алексеев . Кто есть кто в российской рок-музыке . - М . : АСТ: Астрель: Харвест, 2009. - С. 313. - ISBN 978-5-17-048654-0 (АСТ). - ISBN 978-5-271-24160-4 (Астрель). - ISBN 978-985-16-7343-4 (Харвест).
Ссылки
- в библиотеке Максима Мошкова
- на Last.fm
|
||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Михей (музыкант)
– Поверите ли, граф, я ничего не испугался, потому что я знал, что я прав. Я, знаете, граф, не хвалясь, могу сказать, что я приказы по полку наизусть знаю и устав тоже знаю, как Отче наш на небесех. Поэтому, граф, у меня по роте упущений не бывает. Вот моя совесть и спокойна. Я явился. (Берг привстал и представил в лицах, как он с рукой к козырьку явился. Действительно, трудно было изобразить в лице более почтительности и самодовольства.) Уж он меня пушил, как это говорится, пушил, пушил; пушил не на живот, а на смерть, как говорится; и «Арнауты», и черти, и в Сибирь, – говорил Берг, проницательно улыбаясь. – Я знаю, что я прав, и потому молчу: не так ли, граф? «Что, ты немой, что ли?» он закричал. Я всё молчу. Что ж вы думаете, граф? На другой день и в приказе не было: вот что значит не потеряться. Так то, граф, – говорил Берг, закуривая трубку и пуская колечки.– Да, это славно, – улыбаясь, сказал Ростов.
Но Борис, заметив, что Ростов сбирался посмеяться над Бергом, искусно отклонил разговор. Он попросил Ростова рассказать о том, как и где он получил рану. Ростову это было приятно, и он начал рассказывать, во время рассказа всё более и более одушевляясь. Он рассказал им свое Шенграбенское дело совершенно так, как обыкновенно рассказывают про сражения участвовавшие в них, то есть так, как им хотелось бы, чтобы оно было, так, как они слыхали от других рассказчиков, так, как красивее было рассказывать, но совершенно не так, как оно было. Ростов был правдивый молодой человек, он ни за что умышленно не сказал бы неправды. Он начал рассказывать с намерением рассказать всё, как оно точно было, но незаметно, невольно и неизбежно для себя перешел в неправду. Ежели бы он рассказал правду этим слушателям, которые, как и он сам, слышали уже множество раз рассказы об атаках и составили себе определенное понятие о том, что такое была атака, и ожидали точно такого же рассказа, – или бы они не поверили ему, или, что еще хуже, подумали бы, что Ростов был сам виноват в том, что с ним не случилось того, что случается обыкновенно с рассказчиками кавалерийских атак. Не мог он им рассказать так просто, что поехали все рысью, он упал с лошади, свихнул руку и изо всех сил побежал в лес от француза. Кроме того, для того чтобы рассказать всё, как было, надо было сделать усилие над собой, чтобы рассказать только то, что было. Рассказать правду очень трудно; и молодые люди редко на это способны. Они ждали рассказа о том, как горел он весь в огне, сам себя не помня, как буря, налетал на каре; как врубался в него, рубил направо и налево; как сабля отведала мяса, и как он падал в изнеможении, и тому подобное. И он рассказал им всё это.
В середине его рассказа, в то время как он говорил: «ты не можешь представить, какое странное чувство бешенства испытываешь во время атаки», в комнату вошел князь Андрей Болконский, которого ждал Борис. Князь Андрей, любивший покровительственные отношения к молодым людям, польщенный тем, что к нему обращались за протекцией, и хорошо расположенный к Борису, который умел ему понравиться накануне, желал исполнить желание молодого человека. Присланный с бумагами от Кутузова к цесаревичу, он зашел к молодому человеку, надеясь застать его одного. Войдя в комнату и увидав рассказывающего военные похождения армейского гусара (сорт людей, которых терпеть не мог князь Андрей), он ласково улыбнулся Борису, поморщился, прищурился на Ростова и, слегка поклонившись, устало и лениво сел на диван. Ему неприятно было, что он попал в дурное общество. Ростов вспыхнул, поняв это. Но это было ему всё равно: это был чужой человек. Но, взглянув на Бориса, он увидал, что и ему как будто стыдно за армейского гусара. Несмотря на неприятный насмешливый тон князя Андрея, несмотря на общее презрение, которое с своей армейской боевой точки зрения имел Ростов ко всем этим штабным адъютантикам, к которым, очевидно, причислялся и вошедший, Ростов почувствовал себя сконфуженным, покраснел и замолчал. Борис спросил, какие новости в штабе, и что, без нескромности, слышно о наших предположениях?
– Вероятно, пойдут вперед, – видимо, не желая при посторонних говорить более, отвечал Болконский.
Берг воспользовался случаем спросить с особенною учтивостию, будут ли выдавать теперь, как слышно было, удвоенное фуражное армейским ротным командирам? На это князь Андрей с улыбкой отвечал, что он не может судить о столь важных государственных распоряжениях, и Берг радостно рассмеялся.
– Об вашем деле, – обратился князь Андрей опять к Борису, – мы поговорим после, и он оглянулся на Ростова. – Вы приходите ко мне после смотра, мы всё сделаем, что можно будет.
И, оглянув комнату, он обратился к Ростову, которого положение детского непреодолимого конфуза, переходящего в озлобление, он и не удостоивал заметить, и сказал:
– Вы, кажется, про Шенграбенское дело рассказывали? Вы были там?
– Я был там, – с озлоблением сказал Ростов, как будто бы этим желая оскорбить адъютанта.
Болконский заметил состояние гусара, и оно ему показалось забавно. Он слегка презрительно улыбнулся.
– Да! много теперь рассказов про это дело!
– Да, рассказов, – громко заговорил Ростов, вдруг сделавшимися бешеными глазами глядя то на Бориса, то на Болконского, – да, рассказов много, но наши рассказы – рассказы тех, которые были в самом огне неприятеля, наши рассказы имеют вес, а не рассказы тех штабных молодчиков, которые получают награды, ничего не делая.
– К которым, вы предполагаете, что я принадлежу? – спокойно и особенно приятно улыбаясь, проговорил князь Андрей.
Странное чувство озлобления и вместе с тем уважения к спокойствию этой фигуры соединялось в это время в душе Ростова.
– Я говорю не про вас, – сказал он, – я вас не знаю и, признаюсь, не желаю знать. Я говорю вообще про штабных.
– А я вам вот что скажу, – с спокойною властию в голосе перебил его князь Андрей. – Вы хотите оскорбить меня, и я готов согласиться с вами, что это очень легко сделать, ежели вы не будете иметь достаточного уважения к самому себе; но согласитесь, что и время и место весьма дурно для этого выбраны. На днях всем нам придется быть на большой, более серьезной дуэли, а кроме того, Друбецкой, который говорит, что он ваш старый приятель, нисколько не виноват в том, что моя физиономия имела несчастие вам не понравиться. Впрочем, – сказал он, вставая, – вы знаете мою фамилию и знаете, где найти меня; но не забудьте, – прибавил он, – что я не считаю нисколько ни себя, ни вас оскорбленным, и мой совет, как человека старше вас, оставить это дело без последствий. Так в пятницу, после смотра, я жду вас, Друбецкой; до свидания, – заключил князь Андрей и вышел, поклонившись обоим.
Ростов вспомнил то, что ему надо было ответить, только тогда, когда он уже вышел. И еще более был он сердит за то, что забыл сказать это. Ростов сейчас же велел подать свою лошадь и, сухо простившись с Борисом, поехал к себе. Ехать ли ему завтра в главную квартиру и вызвать этого ломающегося адъютанта или, в самом деле, оставить это дело так? был вопрос, который мучил его всю дорогу. То он с злобой думал о том, с каким бы удовольствием он увидал испуг этого маленького, слабого и гордого человечка под его пистолетом, то он с удивлением чувствовал, что из всех людей, которых он знал, никого бы он столько не желал иметь своим другом, как этого ненавидимого им адъютантика.
На другой день свидания Бориса с Ростовым был смотр австрийских и русских войск, как свежих, пришедших из России, так и тех, которые вернулись из похода с Кутузовым. Оба императора, русский с наследником цесаревичем и австрийский с эрцгерцогом, делали этот смотр союзной 80 титысячной армии.
С раннего утра начали двигаться щегольски вычищенные и убранные войска, выстраиваясь на поле перед крепостью. То двигались тысячи ног и штыков с развевавшимися знаменами и по команде офицеров останавливались, заворачивались и строились в интервалах, обходя другие такие же массы пехоты в других мундирах; то мерным топотом и бряцанием звучала нарядная кавалерия в синих, красных, зеленых шитых мундирах с расшитыми музыкантами впереди, на вороных, рыжих, серых лошадях; то, растягиваясь с своим медным звуком подрагивающих на лафетах, вычищенных, блестящих пушек и с своим запахом пальников, ползла между пехотой и кавалерией артиллерия и расставлялась на назначенных местах. Не только генералы в полной парадной форме, с перетянутыми донельзя толстыми и тонкими талиями и красневшими, подпертыми воротниками, шеями, в шарфах и всех орденах; не только припомаженные, расфранченные офицеры, но каждый солдат, – с свежим, вымытым и выбритым лицом и до последней возможности блеска вычищенной аммуницией, каждая лошадь, выхоленная так, что, как атлас, светилась на ней шерсть и волосок к волоску лежала примоченная гривка, – все чувствовали, что совершается что то нешуточное, значительное и торжественное. Каждый генерал и солдат чувствовали свое ничтожество, сознавая себя песчинкой в этом море людей, и вместе чувствовали свое могущество, сознавая себя частью этого огромного целого.
С раннего утра начались напряженные хлопоты и усилия, и в 10 часов всё пришло в требуемый порядок. На огромном поле стали ряды. Армия вся была вытянута в три линии. Спереди кавалерия, сзади артиллерия, еще сзади пехота.
Между каждым рядом войск была как бы улица. Резко отделялись одна от другой три части этой армии: боевая Кутузовская (в которой на правом фланге в передней линии стояли павлоградцы), пришедшие из России армейские и гвардейские полки и австрийское войско. Но все стояли под одну линию, под одним начальством и в одинаковом порядке.
Как ветер по листьям пронесся взволнованный шопот: «едут! едут!» Послышались испуганные голоса, и по всем войскам пробежала волна суеты последних приготовлений.
Впереди от Ольмюца показалась подвигавшаяся группа. И в это же время, хотя день был безветренный, легкая струя ветра пробежала по армии и чуть заколебала флюгера пик и распущенные знамена, затрепавшиеся о свои древки. Казалось, сама армия этим легким движением выражала свою радость при приближении государей. Послышался один голос: «Смирно!» Потом, как петухи на заре, повторились голоса в разных концах. И всё затихло.
В мертвой тишине слышался топот только лошадей. То была свита императоров. Государи подъехали к флангу и раздались звуки трубачей первого кавалерийского полка, игравшие генерал марш. Казалось, не трубачи это играли, а сама армия, радуясь приближению государя, естественно издавала эти звуки. Из за этих звуков отчетливо послышался один молодой, ласковый голос императора Александра. Он сказал приветствие, и первый полк гаркнул: Урра! так оглушительно, продолжительно, радостно, что сами люди ужаснулись численности и силе той громады, которую они составляли.
Ростов, стоя в первых рядах Кутузовской армии, к которой к первой подъехал государь, испытывал то же чувство, какое испытывал каждый человек этой армии, – чувство самозабвения, гордого сознания могущества и страстного влечения к тому, кто был причиной этого торжества.
Долгое время Сережа Крутиков носил длинные волосы. А потом обрезал их и сделал себе короткую прическу. Приятель, вместе с которым он занимался брэйк-дансом, завидев новый имидж Сергея, сказал, что тот «похож на Михея». Смысл высказывания остался загадкой, но кличка к Крутикову привязалась. Так появился сценический псевдоним лидера группы «Михей и Джуманджи».
Родился Сергей в городе Донецке. Жил в Макеевке; активно занимался спортом; в школе был непоседлив, нередко прогуливал уроки. Первый музыкальный опыт приобрел благодаря аккордеону: «Дома валялся аккордеон старый, я на нем пиликал-пиликал, вот мне мама и говорит: может, в школу музыкальную пойдешь? А я: конечно, пойду! 2 года отучился в музыкальной школе и бросил». Этот случай характерен для Михея: он постоянно менял свои увлечения, почти всегда останавливаясь на половине пути. Он не мог определиться с выбором жизненного призвания. Несмотря на неудачный опыт в музыкальной школе, по окончании 8-го класса Сережа поступил в музыкальное училище в Ростове-на-Дону по классу ритм-секции. Походил туда 2 месяца и опять бросил. «Затем поступил в металлургический техникум, там проучился аж 4 месяца и ушел в обычное ПТУ, чтобы хоть где-то получить среднее образование». Во время учебы в ПТУ успел поработать актером в донецком театре имени Артема. Наконец, окончив училище по специальности «наладчик автоматических линий с числовым программным управлением», уехал в Ленинград поступать в Высшую профсоюзную школу культуры. Проучившись там некоторое время, перешел в Ленинградский университет. И, наконец, закончив его, Сергей переехал в Москву.
В Ленинград и Москву Михей уезжал не один. Уже тогда существовала группа «Bad Balance», состоящая из ШеFFа (Влад Валов), ди-джея L.A. (Глеб Матвеев) и его. Сначала группа задумывалась как чисто танцевальная (разумеется, танцевали брэйк-данс), однако Михею удалось привнести в коллектив и музыкальную частицу, что впоследствии довело «Bad B» до звания первой хип-хоп группы России. Тексты песен в основном писал Валов, музыку Михей и L.A. Группа активно путешествовала, причем не только по России. Было записано немало альбомов, самым успешным из которых стал «Город джунглей». Как раз после этого коммерческого взлета в «Плохом Балансе» назначился кризис. В результате многочисленные слухи об уходе Михея в сольную карьеру обернулись реальностью. Разрыв с группой был тяжелым, сопровождаясь бурным конфликтом Михея с Валовым. После его ухода ШеFF преобразовал «Bad Balance» в «Bad B. Альянс».
Михей же начал работать над своим собственным проектом. Название для новой группы было взято из приключенческого фильма «Джуманджи». В покорении отечественного шоу-бизнеса Сергею помогли старые друзья. Школьный друг Саша стал директором группы, присоединились к нему и товарищи по «Бэд Би» Моня, занявшийся постановкой и организацией танцев группы, и Брюс, бас-гитарист. По словам Михея, в «Bad Balance» ему не хватало мелодии, к которой, несмотря на любовь к читке рэпа, он всегда тяготел. Дебютный альбом «Сука любовь» взорвал российский рынок, песни с него «Сука любовь», в клипе на песню «По волнам», «Туда», «Мама» стали хитами, а сам Михей был признан лучшим исполнителем 1999 года. Группа стала активно гастролировать с материалом первого альбома. Новые песни Михей записывал редко и были это либо совместные работы («На дачу» с «ТНМ Конго», «По волнам» с «VIA Чаппа»), либо кавер-версии («Троллейбус» Цоя, «Рыбка» Барыкина). Единственной песней, написанной и записанной одним Михеем, стал хит «Для тебя». Дата выхода второй пластинки постоянно откладывалась.
В сентябре 2002 года Сергея поразил инсульт. С помощью друзей и близких, бывших соратников по «Bad Balance» и поклонников творчества Сергей стал постепенно, медленно поправляться. Реабилитация певца шла тяжело, да и конфликт между его звукозаписывающей компанией «Real Records» и его родственниками быстрому выздоровлению не способствовал. Помирившись с Валовым, Михей изъявил желание спеть на новом альбоме «Bad Balance». Совместно с Сергеем Галаниным он записал песню «Мы дети большого города». Казалось, все скоро образуется, но вечером 27 октября жизнь талантливого певца оборвалась. Когда ему стало плохо, родные вызвали скорую. Но, хотя она приехала уже через 20 минут, было уже поздно: врачам оставалось констатировать смерть. Причиной безвременной кончины музыканта стала острая сердечная недостаточность. Сергей «Михей» Крутиков похоронен на Ваганьковском кладбище.
