Что сделал пит даунс. Устрой дестрой: как Пит Таунсенд крушил гитары. В смысле смертей и разрушений, которые вас окружали

Интервью Пита Таунсенда для Premier Guitar (April 2010)
Источник: guitarsbot

Пит Таунсенд: о формировании стиля, сожалениях по поводу разрушенных инструментов и превращении себя в ценителя оборудования.

Интервью Premier Guitar (April 2010) с Питом Таунсендом: почему он играет на именных стратах Eric Clapton; любимые инструменты дома и в студии; оставив Marshall позади; потеря слуха; планы на будущее.

Летом 1965 года автор статьи был молодым подающим надежды барабанщиком и к гитаре испытывал не более чем сторонний интерес. Однажды вечером я стал свидетелем американского дебюта The Who в шоу Shindig! на канале ABC. Когда они исполняли “I Can’t Explain” - один из первых хитов в Британии я был просто поражен, наблюдая за барабанщиком Китом Муном, вокалистом Роджером Долтри, басистом Джоном Энтвистлом, и этим выдающимся ростом, тощим, носатым гитаристом, c вертящейся, как вентилятор, рукой. Как я позже выяснил, его звали Пит. С тех пор я и подсел на The Who.

Джим Макглинн, игравший в местной группе, и писавший для Newark Evening News, взял интервью у Таунсенда после концерта. Я думаю, Таунсенд был довольно великодушен тем вечером, если позволил ему.

Спустя несколько месяцев я купил это интервью у Джима за 10$, и оно до сих пор висит у меня на стене. Сорок пять лет спустя я все еще повторяю моему старому другу: "А я же тебе говорил!" (тогда я ему провозглашал, что The Who станет своего рода "институтом" для рок музыки). За эти годы мы вместе много раз бывали на их концертах. Через их триумфы и неудачи, публичные ссоры, агрессию и яростное уничтожение оборудования на сцене, их "звездность", а также безвременную утрату Муна и Энтвисла, и невыразимую трагедию затоптанных до смерти 11 фанов в Цинциннати, это всегда была музыка Пита Таунсенда и The Who, которая казалась мне настоящей.

Таунсенд всегда был в The Who главным оратором. Его интервью - это нечто легендарное: умный, вдумчивый, интересный, красноречивый, глубокий, порой слишком честный или подчас игривый, смеющийся над собой и дерзкий, но всегда увлекательный. Сейчас Пит предпочитает делать интервью по электронной почте, что исключает возможность возникновения каких-нибудь спонтанных вопросов или разговоров, но я верю, что вы все поймете. За время нашей переписки Пит подробно сообщил о предпочитаемых им Stratocaster и усилителях Fender, его увлеченности винтажными акустическими инструментами из собственной коллекции, о своих проблемах со слухом, и многом другом. Некоторые его замечания о концертах The Who, разрушенных гитарах и усилителях Marshall могут показаться достаточно удивительными. Тогда, вот, интервью Пита Таунсенда для Premier Guitar.Оно делалось долгое время, и я надеюсь, вы согласитесь, что в результате оправдывает ожидания.

На протяжении последних лет ты выбирал Eric Clapton Stratocaster для игры на сцене. Почему именно эти гитары, после стольких лет игры на Les Paul, SG, а также других моделях.

Немного истории: The Who достаточно плотно работали начиная с 1963 по 1982, когда я почувствовал, что с меня хватит. В общем, все эти годы я относился к моим гитарам на сцене, как к рабочим инстументам. Я никогда не пытался играть убедительно, я мало практиковался и не работал серьезно над своим звуком. Больше всего группа The Who посвящала себя единственной цели - быть отражением нашей аудитории, и некоторое время мы не представляли как у нас это получалось. Мне казалось что это происходило больше от моих песен и нашего вида, чем от нашей музыкальности. Я никогда не стал бы фанатом The Who.

Я начинал играть в начале 1962 года, на простой Harmony electric с сингловым датчиком, кажется она называлась Stratotone. Кода Роджер переквалифицировался из основного гитариста в вокалиста, он отдал мне свой Epiphone с датчиками P-90s. Если быть честным, хоть сейчас я и понимаю, что это была хорошая маленькая гитара, я не был счастлив, пока не заполучил мой первый Rickenbacker в 1964.

Вскоре я приобрел еще топовый 12-струнный Rick. Интересно подумать, что тот Маршаловский звук, который я помогал делать Джиму и его парням, был построен на слабом выходе и серфовом звуке Rick. Мне хотелось звук, как у Стива Кроппера (Steve Cropper), но более громкий. Старый Marshall и Rick давали мне это. Полуакустический корпус и динамик, выведенный из стека и поставленный прямо в корпус гитары, позволяли мне выстраивать ровный фидбек.

Еще до того, как группа стала зарабатывать деньги - я все еще говорю о начале 1964 года - вдохновленный занятиями в школе искусств, я сломал на сцене мой 6-струнный Rick. Сначала Роджер хотел починить этот сломанный Rick, но быстро распространившиеся слухи о моем сумасшествии, привели к тому что за ним последовал еще 12-струнный и около четырех других Rick, а я начал присматриваться к чему-то посильнее.

В это время The Who были в туре по Британии и Европе, а гитары были дорогими. Например мой Rick 12 стоил 385?, это эквивалентно 5925? сегодня. По отношению к доллару на 2,4 в то время, мой Рик 12 стоил мне $ 14220. Поэтому меня немного злит, когда люди меня спрашивают о художественности того, что я делал на сцене, ведь я сам это оплачивал!

Я испробовал все, что мог взять по цене, меньшей, чем стоимость дома. Есть фотографии меня с Gibson 335, Стратами, Теле, Jazzmaster и Danelectro. Первое, что меня интересовало - это прочность гитары, а не ее звук. Поэтому я использовал довольно много Fender. В процессе разрушения у меня никогда не ломались грифы, я даже стал чувствовать себя гитарным мастером склеивая и дорабатывая разбитые корпуса.

Когда был в Лондоне, так случилось, что я использовал Страт, и он собрал свои усилители, за исключением пары примочек Фузз, по моему совету. Так что у нас в то время был похожий звук. Но к тому, что он делал тогда на этом звуке приблизиться не мог никто, поэтому я решил больше концентрироваться на игре аккордов, стараясь делать ритмическую основу размашистым и беспорядочным барабанам Муна. Довольно скоро, я случайно открыл для себя Gibson SG с датчиками P-90 и поскольку я играл через Sound City (ныне Hiwatt) и стеки Marshall, это и стало моим основным концертным звуком с тех времен. Поскольку SG довольно легкие, я сломал их несколько о свое колено, так что иногда под конец я играл на Стратах благодаря их настоящей прочности.

Мой нынешний гитарный техник - Алан Роган, пришел ко мне когда-то в самом начале 70-х, и через некоторое время я разработал Les Paul Special со средним хамбакером установленным для фидбека. Эти гитары были тяжелые. Но к тому времени моя работа на сцене предполагала меньше прыжков и панковского вида. Я все еще использовал эту гитару в последнем туре The Who в 1982 году. Gibson выпустил именную модель Les Paul Pete Townshend, хорошо работающую, но по прежнему тяжелую. Средний звукосниматель должен располагаться близко к струнам, чтобы он делал мгновенный фидбек. Он подключен через отдельный переключатель on-off, позволяющий добиваться эффектов пулеметного стаккато. Два других небольших хамбакера подключены как обычно для Gibson, но с возможностью переключения фазы. В студии с этой гитарой я мог получить практически любой нужный мне звук.

В 1989 году, когда я ненадолго собрал группу, чтобы сделать тур по поводу нашего 25-летия, я больше играл на акустике. Но после, чтобы оторваться, я уже брал страт. К тому времени я провел почти семь лет никуда не выезжая. Я много тренировался, может быть больше на клавишах, чем на гитаре, но у меня была прекрасная студия, и я на самом деле пытался научиться играть лучше. Gibson SG до сих пор имеет место в моем арсенале, но когда я открыл для себя Eric Clapton Strat, я заполучил лучшее из двух миров: когда мне нужно - чистый звук Fender, или с помощью встроенного бустера делать звук более грязным, играя аккорды с перегрузом. Я часто все еще играю на SG, и также люблю их, и использую для записей, но мне очень нравится тремоло в стиле стратов.

Я собрал свою первую домашнюю студию в 1963, что позволило мне тогда экспериментировать с гитарным звуком. Мне просто было нужно что-то, что будет подходить для каждой песни, над которой я в данный момент работал. Я сохранил небольшую коллекцию гитар для моей студии, пока работал над альбомом Who’s Next, позже в 1971, я впервые потратился в магазине Manny’s. В тот раз я приобрел мой первый Martin D-45, мандолину Gibson, пару укулеле Martin, pedal steel слайд гитару, Guild Merle Travis, и прекрасный 12-струнный Guild. Некоторые из них сохранились до сих пор. Еще до этого, для домашних демо записей, у меня была 12-струнная Harmony (очень простая, но звучала она отлично, ее можно услышать на альбоме Tommy), бас Danelectro, старомодная виолончель - я иногда ее использовал как бас, и какая-нибудь электрогитара, с которой я ездил на концерты в то время.

Все изменилось в 1971. Алан Роган помог мне найти много клевых гитар. Джо Уолш дал мне Gretsch, комбо Fender Bassman и педаль Edwards (чтобы получать звук как у Нила Янга). Кроме того, он дал мне Flying V (который я к сожалению продал, чтобы купить мою первую большую лодку - он меня так и не простил). Я купил две или три D"Angelicos, и с тех пор очень ценю их, так как это были по-настоящему хорошие гитары. Соло на акустике в середине “Who Are You” сыграно на D’Angelico New Yorker (также проданной, чтобы купить лодку!), и вы можете услышать, что я играю наконец выразительно.

Я встретил Пэта Мартино в 1993, когда я в Нью-Йорке работал над мюзиклом Tommy. Он все еще боролся, чтобы выбраться из своего поражения головного мозга, и я не думаю, что он был так уж впечатлен мной, как гитаристом. Он был вежливым, но было предельно ясно, кто из нас чей фанат. Я сходил с ума по его работам, ранним или поздним, до и после операций на мозге. Он принес мне свой Paul Reed Smith (который, кстати, показался мне слишком легким) со встроенным пьезо датчиком.Это была первая электрогитара с пьезо датчиком, которую я видел. Когда я вернулся домой, Алан достал мне пару таких, и мы начали экспериментировать с ними.

Что стало полезным для меня на сцене - это звук скольжения по струнам от пьезо датчика, который также придавал окрас и более детальный сустейн, этим я пользуюсь и по сей день. Есть еще и некоторые дополнительные преимущества. Одна из моих фишек - это удары ладонью или запястьем по бриджу и крышкам датчиков, я делаю это очень быстро, добиваясь оглушающих взрывных звуков - типа тяжелого пулемета. Пьезо играет большую роль в звуке, так как он хорошо ловит удары по корпусу. Фишман прошел долгий путь, чтобы придать пьезо датчикам чрезвычайно мягкое звучание.

Ты много играл на акустике во время тура 1989 года. Играешь ли ты еще в живую на акустике, и если да, то что самое любимое сейчас?

Я использую очень необычный Gibson J-200 с системой Fishman, он сочетает в себе пьезо датчик и небольшой микрофон внутри корпуса. Он не делает ее громче, но создает эффект фидбек, и дает самый близкий к акустике звук, какой только я добивался на сцене. Мы только отыграли половину Super Bowl, и я начал “Pinball Wizard” на одной из таких J-200.

Находясь дома далеко от сцены, какие инструменты ты предпочитаешь для игры или записей?

В моей студии около 40 инструментов, но я все же предпочитаю небольшое количество в конкретный момент. Последний мой восторг - это старая J-200 с бриджем Tune-omatic. Она звучит не так хорошо акустически, как другие модели с бриджем из дерева, но ее очень легко записывать. Это та модель, которую я использовал на альбомах Tommy, Who’s Next, Rough Mix, и Empty Glass. Такую же модель ипользовал Кит Ричардс в акустический треках Роллингов, таких как “Wild Horses”. Глин Джонс знал как заставить ее звучать великолепно, используя микрофон Neumann на расстоянии около двух шагов.

Из электрогитар я использую один из моих концертных стратов, также старый телек или SG. Еще дома у меня лежат несколько моделей Collings, я их большой фанат, они все просто великолепны, и несколько старых усилителей. Алан Роган часто показывает мне действительно хорошие инструменты. Я много практикуюсь на мандолине. Также у меня есть восхитительный ’71 Gibson и одна из последних Collings. Я люблю сочинять на мандолине, из-за того, что у нее строй как у скрипки, так что заодно я разбираюсь с аппликатурами классической и кантри скрипки.

Хоть ты и не очень известен как коллекционер гитар, но у тебя есть любимые экземпляры в коллекции?

Да, у меня есть купленная в местном магазине гавайская гитара Dobro, 1928 года выпуска, выглядит она похоже на сковороду. Прекрасное тенор банджо Bacon&Day со встроенным глушителем, купленное в Нью Йорке несколько лет назад. Epiphone Emperor 1956, которая звучит так, что Джон Ли Хукер с Карлом Перкинсом продали бы души и восстали из мертвых. Fender Esquire c системой изменения строя B-Bender, тоже отличная штука. Но моя любимая гитара, так уж вышло, сделана в Англии - это одна из первых Fylde Ariel с маленьким корпусом. Сейчас у меня три таких, все просто великолепные, все по-разному настроены.

Случалось ли когда-нибудь за эти годы, что ты говорил себе: "Жаль, что я разбил эту гитару"?

Да, только однажды. Это было по-моему в 1968 году. Мы приехали в Детройд по случаю выступления в Grande Ballroom, и у меня не оказалось гитары. Я зашел в ломбард, и купил два страта - один почти новый, другой был куда старше, скорее всего сделанный в первый год производства. Гитары оказались недорогими, так как продавец в них похоже не разбирался. Я начал концерт на той старой гитаре, это почти наверняка был гитара, ранее принадлежащая Бадди Холли. Я звучал как Бадди Холли, я чувствовал себя Бадди Холли. Звук был великолепный, как-будто не от сюда, колокольный, мягкий, просто грандиозный. Когда пришло время разбивать гитару, я переключился на более новую, но парень, стоявший у сцены, запротестовал: "Нет!", кричал он. "Ломай хорошую, а не эту пустышку!". Я переключился обратно, и к своему стыду, ударил гитарой ему по рукам. Я до сих пор жду, что он подаст на меня в суд, у него на это есть все права, но я был очень зол на него. Тем не менее, случай с гитарой произошел по моей вине, это моя идея, мое самоутверждение на сцене, моя абсурдность. Я не сомневаюсь, что эта гитара лежит теперь у кого-нибудь дома, и вероятно с ней все хорошо. Я надеюсь тоже самое можно сказать и про руки того бедного парня. Мое сожаление и стыд вдвое усиливается из-за этого.

В последнее время из усилителей ты играешь на Fender Vibro-King, почему именно они после стольких лет использования Marshall, Hiwatt и др.?

Послушай, пусть меня осудят, но я знаю, что первый усилитель Marshall - это была полная копия головы Fender Bassman, в него были внесены лишь незначительные изменения, которые я считаю очень важными - увеличение level. Vibro-King звучит очень похоже на старый усилитель Marshall, даже больше, чем их новые усилители. Это отличные усилители, но они требуют к себе внимание в плане обслуживания - замена ламп и т.д. Я совмещаю 10" и 12" динамики в двух кабинетах. Мне очень нравятся Fender: они великолепны в плане отдачи и дают хороший результат вместе с моим оборудованием.

Также, до того как я положил глаз на Rickenbacker(и сейчас ими восхищаюсь), я думаю, я хотел Fender Strat. Я до сих пор считаю, что это самая красивая гитара из делающихся в наше время. Тоже самое могу сказать и про усилители 60-х - смотрятся они потрясающе, Marshall выглядят похоже на что-то из The Munsters [сериал]. Вот почему я положил Британский флаг поверх динамиков. Перед тем как у меня появился Marshall, я пользовался Bassman и Fender Pro, включенными параллельно, это был моя первая фишка, вторая - это приобретение Jim Marshall, что сделало их еще громче.

Какие эффекты ты используешь сейчас на сцене, и каким образом они включены?

Я использую T-Rex delay для придания окраса, Boss OD-1 для перегрузка и сустейна, и компрессор Demeter. Все они собраны в педалборд Питом Корнишом (Pete Cornish).

Столько лет ты был известен в плане гитары больше как рокер с сильным влиянием блюза и ритм-н-блюза, я прочитал что ты набираешься опыта в качестве джазового гитариста. Это правда, и как это проявляется в твоей игре и записях?

Я никогда не стану профессиональным джазовым гитаристом. Но я слушал (Wes Montgomery - великий джазовый и блюзовый мастер) перед тем как услышал Стива Кроппера (Steve Cropper - блюзовый гитарист, автор, продюсер). Я нахожу, что для такого типа музыки, которую я пишу, джаз включает в себя аккорды с слишком большим количеством нот. Тем не менее, великие новаторы часто в своих соло играют не так уж много нот: Miles, Wes, Coltrane. Я до сих пор учусь и получаю радость от игры на гитаре. Сейчас появляется так много молодых великолепных гитаристов - быстрых и привносящих новое.

Какие именно гитаристы повлияли на тебя в молодости?

, (в его работах вместе с Jimmy Smith), Jim Hall (вместе с Jimmy Giuffre), Leadbelly, Snooks Eaglin, Hubert Sumlin (вместе с ), Steve Cropper, Don Everly, Bruce Welch (вместе с The Shadows), (вместе с Ricky Nelson). Среди моих современников это были Dave Davies, и . В художественной школе я виделся с Bert Jansch, и он помог мне понять, какие фишки используют фолковые музыканты.

Есть ли сейчас молодые начинающие гитаристы, которых ты находишь привлекательными или влиятельными?

Их так много - буквально сотни. Гитара сейчас доступна каждому. Если у вас есть способности, скорее всего вы их разовьете еще будучи молодым. Я знаю молодых гитаристов, которым помогал, так они в подростковом возрасте уже могут пилить так быстро - буквально до потери сознания.

Это подводит нас к вопросу о потере слуха. Ты как и я долгое время будучи музыкантом, страдаешь от этой проблемы. У меня довольно тяжелая потеря, и больше по причине наследственности, нежели концертной деятельности на протяжении 40 лет. В каком состоянии сейчас твой слух? Ты пользуешься слуховым аппаратом, полагаю и на сцене тоже, как ты защищаешь свои уши?

Я не пользуюсь слуховым аппаратом на сцене, пока еще нет. Мне только что представили новую управляемую микропроцессором систему с тремя преобразователями в каждое ухо, звучит она потрясающе. Но это Китайцы, и я опасаюсь, что она сломается во время концерта...

В последние месяцы я стал носить слуховые аппараты. Есть одни новые, невероятно крошечные. Единственный способ защитить мои уши - это прекратить играть музыку. Большинство проблем я испытываю во время долгих записей в студии, когда я сочиняю. Так что я нервничаю по поводу моего будущего уже сейчас.

В последние десятилетия ты активно занимался записями. Поднялось или ухудшилось за это время качество твоих записей, и как ты используешь современные технологии?

Я совмещаю старое с новым. Я использую профессиональную аналоговую пленочную технику, вместе с компьютерными Digital Performer или Ableton Live. Но все улучшается, с первыми цифровыми технологиями было сложно, звук был бедным в начале. Мне повезло, потому что я использовал Synclavier, он позволял семплировать 100KHz в моно и 50KHz в стерео еще тогда в 1984 году, казалось, что с баснословной четкостью. Теперь же всего этого можно достигнуть даже на лэптопе.

Ты всегда был сторонником интернета и использовали его с пользой для себя в течение многих лет. Когда ты обдумывал Psychoderelict, мог ли ты знать ко всему прочему, что ты можешь предсказать расцвет интернета c темой обложки в виде сетки?

Я предсказывал развитие интернета еще в далеком 1971 году в интервью Lifehouse. Мне не все верили, когда я рассказывал в школе искусств в 1961 году, что компьютеры затронут и артистов в плане работы и взаимодействия, так же как и повлияют на общество в целом.

Floss - это не новый альбом The Who, это мюзикл. Часть музыки мы можем сделать вместе с Роджером; я все еще работаю над ней, и думаю это займет еще около года.

Каково это было выступать сразу же после смерти Джона Энтвисла? Должно быть это было очень тяжело для тебя и Роджера?

Это было тяжело, но у нас не было выбора.

Планируешь ли ты выступить с The Who снова в обозримом будущем, и если да, то когда?

На сегодня планов выступить у нас нет.

После 47 лет игры с The Who есть ли какие-нибудь сожаления? Хотел ли ты что-то изменить, если бы мог? Выступая с группой живьем, ты все еще волнуешься или входишь в раж?

Я никогда не волновался или входил в раж на выступлениях. Я хорош в этом, и мне кажется это легким и естественным. Никаких сожалений. Я ударился в бизнес, семейный бизнес, за пределами школы искусств. Это дало мне возможности совмещать музыку (что для меня так естественно) с амбициозным творчеством, так что мне действительно повезло. Также все эти годы у меня была большая поддержка от The Who и менеджеров. Множество сумасшедших идей.

Ты когда-нибудь, даже в самых диких мечтах, предполагал, что The Who будет длится столько сколько продлилось? Доволен ли ты вашим музыкальным наследием, и всем тем что вы создали?

Перерыв в записях с 1982 по 2006 - вот большая досада. Я сделал несколько хороших своих записей, но считаю, что разрыв был необходим. Я не жалею за все это время, и надеюсь, что это еще не все.

Что ты можешь передать или посоветовать читателям PG?

Гитара - это как хороший друг, легко перенести из комнаты в комнату, из дома в дом. Если вы играете на гитаре, вы полностью счастливы.

Оборудование Пита .

Алан Роган работал техником у пита с начала 70-х. По его словам работа с The Who заключалась в том, чтобы "просто все настроить и смотреть, что происходит сегодня, потому что завтра все будет по-другому! Я знаю это после 35 лет работы! Я действительно был счастлив поработать с некоторыми великими гитаристами, но Пит для меня был и остается самым интересным. Он никогда не останавливается... безусловно, человек, который думает, что делает именно сейчас, а не о том, что он делал в прошлом".

Гитары: Fender Eric Clapton Stratocaster переделанный Гордоном Веллсом из Knight Guitars - в бридже установлен датчик Fishman Acoustic, а также преамп EMG (часть сигнала идет на Demeter DI box, таким образом Пит может совмещать звук электрогитары с акустической). Акустическая гитара Gibson J-200 с установленными датчиками Fishman Ellipse.

Уилители: Четыре комбо Fender Vibro-King, каждый с дополнительным кабинетами 2x12. В большинстве песен Пит использует один кабинет Vibro-King с уровнем громкости 3–3.5, но может добавить еще один кабинет при необходимости. Третий и четвертый кабинет существуют исключительно как запасные. Из-за вопросов со слухом, сигнал подается через мониторы, тогда как усилители направлены от него в другую сторону на сцене. На выступлении в Super Bowl Роган подзвучивал микрофоном третий Vibro-king и направлял его назад.

Эффекты: педалборд, разработанный и сконструированный Питом Корнишем, включающий в себя компрессор Demeter, Boss OD-1 старого выпуска и дилэй T-Rex.

Микрофоны и мониторы: ленточный микрофон Shure KSM313 для усилителей, Shure Beta 58A для вокала, Shure PSM 900 - монитор в ухо.

Струны: Ernie Ball (.011–.052) для электро. D’Addario EXP 19s (.012– .056) для акустики.

Пит Таунсенд (Pete Townshend) - британский рок-гитарист, певец, лидер легендарной группы The Who. Основной автор свыше 100 песен группы, а также рок-опер «Томми» и «Квадрофения». Пит Таунсенд родился 19 мая 1945 года в Лондоне, в семье саксофониста биг-бенда и певицы. «Я даже не хочу думать о том, что бы случилось, если бы я появился на свет в семье, слушающей классику», - говорил Таунсенд. За гитару он ухватился после того, как приятель подарил ему сингл Била Хейли «Rock around the clock». Этап второй начался, когда школьные приятели - Джон Энтуистл и Фил Роудс - уговорили Таунсенда войти в ансамбль, который играл (или, из уважения к стилю, скажем так - пытался играть) традиционный джаз. «Джон и Фил были уверены, что я умею играть, - рассказывает Пит - ну, пришлось бежать в магазин и покупатть самоучитель игры на гитаре». Спустя некоторое время Таунсенд и Энтуистл, игравший на собственноручно сделаной бас-гитаре, переключились на рок-музыку.

Дискография:
Студийные альбомы:
Who Came First (1972)
Rough Mix (with Ronnie Lane) (1977)
Empty Glass (1980)
All the Best Cowboys Have Chinese Eyes (1982)
White City: A Novel (1985)
The Iron Man: A Musical (1989)
Psychoderelict (1993)

Концертные альбомы:
Deep End Live! (1986)
A Benefit For Maryville Academy (1999)
The Oceanic Concerts (with Raphael Rudd) (2001)
Magic Bus - Live From Chicago (2004)

Компиляции:
Scoop (1983)
Another Scoop (1987)
Coolwalkingsmoothtalkings traightsmokingfirestoking - The Best Of Pete Townshend (1996)
Lifehouse Chronicles (6 CD box set) (2000)
Lifehouse Elements (2000)
Scoop 3 (2001)
Scooped (2002)
Anthology (aka Gold) (2005)
The Definitive Collection (2007)

", гитарист, разломавший несчетное количество гитар, один из пионеров фидбэка и концептуальных альбомов, Питер Деннис Бланфорд Тауншенд появился на свет в семье профессиональных музыкантов 19 мая 1945 года. Когда на экраны вышел фильм "Rock Around The Clock", Пит заболел рок-н-роллом и посмотрел картину более десятка раз. Тем не менее свою музыкальную деятельность паренек начал в диксиленде, который создал после того, как родители научили его играть на гитаре и банджо. Впрочем, довольно быстро Тауншенд свернул на рок-н-ролльную дорожку и, пройдя пару предварительных инстанций ("The Scorpions", "The Detours"), стал одним из основателей "The Who ". В этой легендарной команде с самого начала Пит проявил себя как незаурядный композитор, и его ранние вещи типа "My Generation" и "Substitute" сделались гимнами модовского движения. Сценическое поведение музыканта также привлекало внимание: многие песни он предварял длительными интродукциями, а его игра на гитаре напоминала движение крыльев ветряной мельницы.

Когда же им (случайно) был придуман трюк с разбиванием инструментов, и к делу активно подключился барабанщик Кит Мун, народ валом повалил на концерты "The Who ". К концу 60-х Тауншендом овладела идея создания рок-оперы, и уже в 1969-м монументальное произведение "Tommy" принесло группе вереницу аншлагов и многомиллионные продажи дисков.

Между тем, у Пита появился духовный учитель Мехер Баба, и музыкант начал участвовать в записи альбомов, посвященных этому индийскому гуру. Одной из таких работ стал его первый сольник "Who Came First". На пластинке были собраны мягкие, зачастую фолковые номера, а композиция "Parvardigar" являлась адаптацией молитвы Бабы. Другим увлечением, находившимся за пределами группы, служила для Тауншенда журналистика, и в начале 70-х он частенько отщелкивал статьи для "Rolling Stone" и "Melody Maker". В 1977-м Пит скооперировался с экс-басистом "The Faces " Ронни Лэйном и записал диск "Rough Mix", в котором переплелись влияния основных групп музыкантов. Кстати, Лэйн также являлся учеником Бабы, и поэтому одну из песен ("Keep Me Turning") дуэт сделал под влиянием своего гуру. После смерти Муна Тауншенд, и ранее не брезговавший алкоголем, начал активнее топить в виски проявления депрессии. В дальнейшем в ход пошли и кокаин с героином, однако, несмотря на борьбу с демонами, в 1980 году гитарист выпустил свой самый коммерчески удачный сольник.

Основной успех "Empty Glass" (№ 5) обеспечила просочившаяся в горячую десятку светлая вещица "Let My Love Open The Door" (опять же инспирированная Бабой), а кроме того к альбому прилагались два минорных хита, "Rough Boys" и "A Little Is Enough". На фоне платиновости "Empty Glass" следующая работа оказалась провальной, и многие критики разнесли "All The Best Cowboys Have Chinese Eyes" в пух и прах за предательство интересов и отход к новой волне. Тем временем Тауншенду становилось все труднее сочинять хороший материал для "The Who ", и вскоре группа была распущена.

Автономное плавание началось для Пита со сборника демозаписей "Scoop", но уже спустя пару лет музыкант вернулся к идее концептуальных альбомов и записал диск "White City: A Novel". Работа носила повествовательный характер и рассказывала мрачную историю о трудных буднях городских джунглей. На этот раз никто не обратил внимания на ее ньювэйвовую окраску, а песни "Face The Face" (Топ 30) и "Give Blood" получили изрядную долю популярности. В том же 1985-м Тауншенд выпустил книгу коротких рассказов "Horse"s Neck", а также в рамках проекта "White City" затеял съемки фильма, для чего собрал команду "Pete Townshend"s Deep End". К концу декады Пит подготовил мюзикл по мотивам произведения "The Iron Man" детского поэта Теда Хьюза. В записи диска участвовали Джон Ли Хукер , Нина Саймон, а также Роджер Долтри и Джон Энтвистл . В то время Тауншенд воссоединился со своими коллегами, однако реюнион "The Who " затмил появление "The Iron Man", и пластинка продавалась весьма умеренными темпами.

Его следующая амбициозная рок-опера "Psychoderelict" имела на удивление еще меньший спрос, однако в то же время на протяжении двух лет Бродвей рукоплескал постановке "Tommy". В дальнейшем Пит забросил работу над сольным материалом, а если и издавал что-то под своим именем, то это были либо лайвы, либо сборники неликвидов. В период конца 90-х и нулевых Тауншенд больше внимания уделял реюнионам "The Who ", да работал над автобиографией "Who I Am", которая, будучи опубликованной после долгих проволочек в 2012-м, стала большим бестселлером.

Last update 05.08.13

З а день до того, как The Who выйдут на сцену лонг-айлендского Nassau Coliseum, в котором назначена очередная остановка тура в честь 50-летия команды, Пит Таунсенд отпразднует собственный юбилей - 19 мая ему исполняется семьдесят. «Не собираюсь устраивать из-за этого большой шум, - говорит гитарист, а затем немного загадочно добавляет: - Я дал себе несколько обещаний, которыми не готов делиться. Я уже много чего себе должен». Тур начнется через два дня, и мы разговариваем по телефону - Таунсенд находится в Лондоне, где он какое-то время назад вошел в комфортный подготовительный режим. Каждое утро его забирает охранник Марк Сквайрс, который отвозит музыканта в репетиционное помещение в Pinewood Studios, легендарной студии в сорока минутах езды от его дома. Там Таунсенда встречают знакомые лица. «Каждый раз, когда я вхожу туда, вижу за пультом Бобби Приддена, - говорит музыкант. - Он работал с The Who сорок пять лет, и он один из моих самых старых и близких друзей. Еще там всегда есть Алан Роган, который присматривает за моими гитарами, и другие ребята из группы, в том числе мой брат Саймон, с которым я всегда рад повидаться». Таунсенд утверждает, что ценит дружеское общение больше, чем сами выступления. «Ты как будто возвращаешься в семью, - говорит он. - Ребята рады меня видеть. Они знают, что я не доставлю никаких неприятностей и принесу им кучу денег». (У Роджера Долтри, как обычно, более традиционный взгляд на вещи: «Концерты - это огромная радость».

Объявлено, что стартовавший в апреле тур станет последними крупными гастролями The Who , что уже несколько раз подтвердил Долтри в своих недавних интервью. Но Таунсенд все время ставит этот тезис под сомнение. «Я не хочу говорить плохо о наших промоутерах AEG, потому что они дали нам много денег и искренне хотят, чтобы билеты разошлись, - говорит он. - Но с нами это уже случалось. Мы за свою карьеру, наверное, ездили уже в три прощальных тура. Не знаю, что будет дальше». Таунсенду, однако, потребовалось около двух часов, чтобы сказать все, что он думает по поводу эпической карьеры The Who и о своем будущем в музыке.

Первая написанная мной песня The Who , которая попала в чарт, - «I Can’t Explain» - вышла в декабре 1964 года. Ее не было в чартах до начала 1965 года. Это значит, что на этот год приходится 50-летний юбилей группы и меня как сочинителя. Мне кажется, что такой повод нельзя пропустить. Кроме того, дело не только во мне или в Роджере. Было важно показать, насколько мы преданы и благодарны нашим поклонникам. Мы все в строю, про многие другие группы этого уже нельзя сказать.

Можно ли сказать, что Роджер относится к происходящему по-другому?

Я думаю, Роджер очень много думает о том, что его всегда воспринимали как моложавого, красивого, хорошо сохранившегося мужчину, и понимает, что с годами это будет меняться. Но на самом деле это все происходит исключительно у него в голове. Позавчера мы слушали на репетиции, как он недавно спел «Love, Reign O’er Me» в Ливерпуле, и это было просто потрясающе. Он невероятно поет.

В последнее время вы исполняете песни вроде «Pictures Of Lily», «So Sad About Us» и «A Quick One» , к которым вы не притрагивались годами. Что заставило вас снова обратить на них внимание?

Если бы решение принимал я, то оставил бы их в покое. Это Роджеру захотелось вернуться к нашим первым годам. Может быть, мы долго не трогали эти песни, потому что там много бэк-вокала. Мы делали такое в студии, а когда остались без высокого голоса Джона Энтвистла, отказались от этого. Но в последние несколько лет Роджер собрал группу и как следует поработал над бэк-вокалом, и у нас теперь есть музыкальный директор.

Я понял, что мне на самом деле многие годы не хватало бэк-вокала как инструмента. В наши лучшие времена у нас было очень аскетичное звучание. В эпоху «Live At Leeds» , когда мы, наверное, были на пике как исполнители, в составе выступали три инструменталиста и вокалист. Я не большой фанат «A Quick One» , но Роджеру она явно нравится.

Где-то десять лет назад вы сказали, что ездите в туры, чтобы сделать приятное Роджеру Долтри. Это все еще правда?

Сейчас, наверное, все наоборот. Когда я начал снова на постоянной основе работать с The Who в начале 90-х, это было ради того, чтобы помочь Джону Энтвистлу справиться с его денежными трудностями. Тогда Роджер пришел ко мне и сказал: «Слушай, я не понимаю, как еще Джон сможет выбраться из ямы, куда он себя загнал. Он потратил слишком много денег, и у него нет хорошего источника заработка, кроме The Who . Если ты действительно считаешь себя его другом, как ты любишь говорить - ты все время всем рассказываешь, что Джон твой самый близкий друг и что вы играли вместе со школьных лет, - ты должен наконец ему помочь».

Я ответил: «Ну, слушай, Роджер, не строй из себя защитника и покровителя, ты бы тоже был рад снова начать выступать». И он сказал: «Да, я бы тоже был рад снова этим заняться, но я пришел к тебе не поэтому». В итоге я согласился, и в некотором смысле так началась вторая эра в истории The Who - с тех пор мы уже не останавливались. Людям, которые не знают всю нашу историю, теперь кажется, что мы вообще не делали перерывов. Но в 1982 году я ушел из группы после тура. Пошел работать в одно лондонское издательство и провел там восемь лет. Выпустил несколько сольных записей, но у меня была совсем другая жизнь. Так что я действительно вернулся к этому делу ради Джона и Роджера, а затем я понял, что это на самом деле важно для многих людей.

Не хочу казаться напыщенным. Я заработаю кучу денег на этом турне. Что я с ними сделаю - мое дело. Но что касается The Who , нет никаких сомнений, что когда я занимаюсь группой, это приносит радость многим людям, и так я нахожу смысл своей жизни. Мне нравится делать работу, которая мне кажется легкой и которую я делаю хорошо, несмотря на свой возраст. Иногда я зажигаюсь, и людям это нравится.

Некоторые ваши поклонники начинают огорчаться. За последние тридцать три года вышел всего один альбом The Who , а ваш последний сольник издан двадцать два года назад.

Меня очень раздражает, когда я разговариваю с журналистами, и речь заходит о людях, которые занимаются такими вот подсчетами: «The Who не делали этого столько-то лет, а Пит не выпускал новых песен столько-то лет». Я работал день и ночь тридцать лет подряд, и только в последние два-три года начал разрешать себе брать отпуск длиннее нескольких недель. Моя семья, мои друзья, мои деловые партнеры, люди, с которыми я работаю в театре и над другими вещами, скажут вам, что у меня очень насыщенная жизнь. Мне это нравится.

Вы думаете о том, чтобы отправиться в собственный тур? Ваши сольные акустические концерты просто потрясающие.

Это просто одно из дел, которые мне хорошо удаются. Не знаю. The Who были ужасной группой, если посмотреть на нее глазами наших детей и близких. Это было просто невероятно. Когда начинаешь вспоминать все, что было, все, что творилось вокруг нас, это было просто чудовищно.

В смысле смертей и разрушений, которые вас окружали?

Да. До «Quadrophenia» и того момента, когда Билл Кербишли стал нашим менеджером, царил полный хаос. Мы все заплатили за это очень высокую цену, и когда я теперь думаю о турах - о наших турах с The Who или о моих сольных поездках, - понимаю, что это было то еще удовольствие. Если посмотреть на фотографии и видеозаписи, где я на сцене в 1978 или 1979 годах, я там все время страшно злой. Стучу ногами, злобно ухмыляюсь, играю соло из одной ноты по пятнадцать минут. Это циничное злобное отношение к окружающим, и на это тяжело смотреть.

Сейчас я в гораздо лучшем состоянии. Но я хотел сказать другое. Когда я сейчас думаю о том, чего я больше хочу: провести год в одиночном туре в духе Роберта Планта или ездить вместе Роджером, я понимаю, что с гораздо большим удовольствием буду раскатывать с Роджером. Потому что мы группа. Нас двое, нам придется делить деньги, но кроме того, мы делим работу. Мне так легче, и есть много других вещей, которые можно счесть наградой за свою работу. Я не большой фанат этого слова, но это как брак. Он не всегда был хорошим, но сейчас лучше, чем было. Как говорят в Англии, мы с Роджером похожи на Дарби и Джоан - пожилую пару, которая продолжает идти по жизни вместе. В этом есть что-то очень ценное.

Что вы думаете о Spotify и стриминг-сервисах? Как они сказываются на индустрии?

Я сам пользуюсь Spotify, так что я сейчас буду выглядеть страшным лицемером, но все же: мне кажется, что парень, который стоит за этим, - настоящий мошенник. Он может подать на меня в суд, если ему охота. Я слышал о музыканте, песни которого прокрутили 450 тысяч раз и который получил за это с гулькин нос. Это бессмысленно. Пишут, что сейчас группе приходится выложить около десяти тысяч, чтобы первый раз выступить на «SXSW». Господи ты Боже мой! Знаете, нам раньше за это платили, вообще-то.

В прошлом году я говорил с Робертом Плантом. Он сказал, что Led Zeppelin - это дело, которым он занимался, когда был моложе, и что сейчас ему не хочется к нему возвращаться. Вы понимаете это отношение?

Конечно, отлично понимаю. Но мне не кажется, что стоит говорить все, что приходит тебе на ум. Роберт сейчас может делать все, что ему угодно. Он может устроить камбэк Led Zeppelin и обрадовать кучу людей. В его отношении есть некоторая заносчивость. Но он сам себе хозяин и может сам решать.

Когда ты работаешь в одиночку, ты все контролируешь, и это явно очень важно для Роберта. Я не хочу слишком много о нем говорить: он мой хороший друг, и я его очень уважаю. Но не уверен, что Роберт смог бы поддерживать то ощущение иронического абсурда, которое мне удается поддерживать с The Who .

Вам не кажется, что вам удобнее работать вдвоем с Роджером, чем во времена, когда был жив Джон, и вы все делали втроем?

В какой-то момент это было непросто, честно говоря. Я не хочу сказать, что в том, что мы потеряли Джона, было что-то хорошее. В этом не было ничего хорошего, совсем. Но в какой-то момент стало тяжело иметь дело с тем, во что превратился Джон. Он заперся в большом деревенском доме. У него в студии была мощная хэви-металлическая аппаратура, он сидел и играл дни и ночи напролет, отправлялся в туры, играл в лос-анджелесских клубах, очень, очень громко. Джон научился играть так, что казалось, будто это сто человек. Иногда было сложно понять, как во все это вписаться.

Чтобы обобщить все это: каждый вечер вы начинаете концерт с открывающих аккордов «I Can’t Explain» . Кажется, вы получаете удовольствие от происходящего.

(Смеется. ) Вы мне не верите, правда ведь! Никто мне не верит. Самый лучший способ радоваться чему-то - смеяться над этим. Это же полный абсурд? Это было абсурдно, когда мне было двадцать, это еще более абсурдно теперь, когда мне семьдесят.

Абсурдно в каком смысле?

Да просто абсурдно. Абсурдно думать, что песня, которую какой-то 18-летний парень написал о том, что он не может сказать своей девушке, что любит ее, потому что сожрал слишком много таблеток, до сих пор что-то значит. Первый аккорд «I Can’t Explain» задает всему тон. Я делаю выбор: будет ли это вечер, когда я буду притворяться, что я все еще тот старый Пит Таунсенд, или я буду притворяться, что я вырос? (Смеется. ) Мне кажется, что и в том и в другом случае мне приходится притворяться.

Но мне все это действительно ужасно нравится. Остается надеяться, что на моем смертном одре я не опозорюсь и не скажу: «Можете дать мне гитару и поставить минусовку для «Baba O’Riley» ? Мне хочется сыграть это еще разок».

Правообладатель иллюстрации umusic Image caption Афиша концерта в Royal Albert Hall 5 июля 2015 года - премьерного концертного исполнения Classic Quadrophenia

"А, опять музыкальный снобизм "классиков"?! Жив, курилка?! Да пошли они!.. За этим альбомом стоит огромная команда людей, всю свою жизнь профессионально занимающихся классической музыкой, и люди эти заслуживают большего, чем такое вот снисходительное пренебрежение. Да, я знаю, сам я - рок-динозавр, и меня это вполне устраивает, но все те, кто принимал участие в записи Classic Quadrophenia, – молодые, творческие, блестящие музыканты!"

Так отреагировал основатель и бессменный лидер одной из самых великих групп британского рока The Who Пит Таунсенд на отказ Official Charts Company - британской музыкальной организации, отвечающей за составление официальных музыкальных хит-парадов Великобритании, - включить в хит-парад классики сделанную в стиле классической музыки оркестровую запись рок-оперы Quadrophenia.

Основоположник рок-оперы

Правообладатель иллюстрации Umusic Image caption Пит Таунсенд справедливо считается основоположником рок-оперы, а его Tommy и Quadrophenia - классическими образцами жанра

The Who записали свою оригинальную версию Quadrophenia еще в 1973 году, через четыре года после выхода их альбома Tommy, заложившего основы жанра рок-оперы.

Композитор Леонард Бернстайн после концертного исполнения Tommy в Нью-Йорке восхищенно тряс руку Таунсенда: "Пит, ты даже не представляешь себе, что ты сделал!"

Сам Таунсенд считает Quadrophenia "более цельной, тематически богатой и превосходящей Tommy по своим чисто музыкальным качествам".

"Очень английская вещь"

Классическая музыка остро нуждается в новой аудитории, и переложение легендарной рок-оперы для симфонического оркестра и хора как раз в состоянии привлечь такую аудиторию газета Independent

"Это очень английская вещь, написанная в типичной английской тональности, - продолжает он. - Она заставляет вспомнить Бенджамина Бриттена, Уильяма Уолтона. Есть моменты, когда мы пытаемся разыграть вагнеровскую помпезность, но в то же время в ней есть и легкость, которая заставляет вспомнить традиционный английский танец Моррис, зеленые поля, пинты пива, и, конечно же, пляж в Брайтоне".

Именно по большей части на пляже в Брайтоне в 1979 году по мотивам Quadrophenia был снят одноименный полнометражный художественный фильм, и с тех пор опера стала не только монументальной вершиной серьезной рок-музыки, но и классическим памятником социального реализма британской культуры 70-х годов.

Здесь же, на пляже Брайтона снят и клип к классической версии Quadrophenia, где кадры из фильма 1979 года с главным героем Джимми в исполнении актера Фила Даниэльса перемежаются современными съемками с классическим тенором Алфи Бо.

В исполнении The Who и Tommy, и Quadrophenia назвать операми можно с определенными оговорками.

Хотя и в той, и в другой некоторые номера пели и сам Таунсенд, и давно уже умерший барабанщик группы Кит Мун, но большую часть вокальных партий, как мужских, так и женских пел один человек - вокалист группы Роджер Долтри.

Классическая версия

Правообладатель иллюстрации Umusic Image caption Как и Роджер Долтри в версии The Who, в "Классической Quadrophenia" большую часть партий спел один вокалист - тенор Альфи Бо

В противовес оперной традиции классическая Quadrophenia исполнена в том же ключе – почти все партии поет Алфи Бо. Иногда к нему присоединяются сам Таунсенд, Фил Даниэльс и рок-певец Билли Айдол.

Популярный в 80-е годы музыкант исполнил ту самую роль, которую в фильме играл Стинг.

Желание осуществить классическое переосмысление Quadrophenia Таунсенд объясняет стремлением закрепить свою работу на века.

"Я очень рад, что у меня появилась возможность сделать это, пока я еще могу работать. Мне вдруг представилось, что я при смерти и думаю: "Черт побери, почему же я все это не записал в нотах? Все эти носители – винил, кассеты, CD - меняются каждые несколько десятилетий, а ноты и оркестры существуют века".

"Я понял, что если Рейчел сделает хорошую оркестровку, то именно она будет звучать на моих похоронах", - со смехом добавляет он.

Правообладатель иллюстрации Umusic Image caption Пит Таунсенд, Рейчел Фуллер, Альфи Бо, Фил Дэниэльс

Рейчел Фуллер – не только опытный музыкант и аранжировщик, но и вот уже почти 20 лет партнер Таунсенда по жизни.

Хотя сам он давно уже признан одним из крупнейших и самых значительных композиторов рок-музыки, но классического музыкального образования у него нет. Поэтому для оркестровки Quadrophenia ему, как и в свое время Полу Маккартни для "Ливерпульской оратории", пришлось прибегнуть к помощи профессионалов.

Особую проблему для оркестровки представляло собой переложение партии ударных, которую на оригинальной записи The Who исполнял барабанщик группы Кит Мун – не зря его называли Moon the Loon ("Мун-безумец").

Чтобы воспроизвести его неуемную энергетику, оркестру пришлось привлечь ни много ни мало шесть ударников.

"Они играли так громко, что нам пришлось от них отгородиться специальной ширмой. Они, видимо, изо всех сил пытались воспроизвести дух Кита", - говорит Таунсенд.

Кит Мун умер еще в 1978 году, басист The Who Джон Энтвистл – в 2002-м.

Неувядающие The Who

Image caption И в 70 лет Таунсенд не отказывается от своей легендарной "мельницы": The Who (слева Роджер Долтри) на фестивале Glastonbury в июне этого года

70-летний Таунсенд и 71-летний Долтри, однако, отказываться от рок-карьеры пока не намерены, несмотря на сказанную в песне My Generation на заре существования группы, полвека назад, фразу: I hope I die before I get old ("Надеюсь, я умру раньше, чем состарюсь").

В минувший уикенд The Who с 50-летним барабанщиком Заком Старки, сыном Ринго Старра, на месте "Безумца-Муна" выступили на знаменитом рок-фестивале в Гластонбери.

А в предстоящее воскресенье 5 июля "Классическая Quadrophenia" в полном составе с Королевским филармоническим оркестром и хором London Oriana под руководством дирижера Роберта Зиглера и при участии Пита Таунсенда будет исполнена на сцене лондонского Royal Albert Hall.

Пит Таунсенд переживет

Ну а что касается участия "Классической Quadrophenia" в классическом хит-параде, то хочется процитировать комментарий газеты Independent:

"Классическая музыка остро нуждается в новой аудитории, и переложение легендарной рок-оперы для симфонического оркестра и хора как раз в состоянии привлечь такую аудиторию", - пишет ее обозреватель.

"Пит Таунсенд переживет и без классического хит-парада, но близорукий бюрократизм чиновников от музыки мешает расширению популярности классики", - убеждена газета.