Балет спящая красавица описание сюжета. Чайковский, балет «Спящая красавица»: анализ

Партия Авроры в этом спектакле больше всего воспринимается как каноническая, но именно в ее каноничности, балетной эта л он ноет и заключена особая трудность для балерины. Издавна роль Авроры была пробным камнем для танцовщицы, она обнажала все ее сильные и слабые стороны. Кажущаяся простота, «хрестоматийность» хореографического текста — это тот род простоты, в которой выражены самые глубинные закономерности балетного искусства.

Для Екатерины Максимовой, выступившей на премьере спектакля, встреча с ролью Авроры была не первой, и она безукоризненно справилась с партией. Ее танец, как всегда, точен и до мелочей выверен, к тому же роль Авроры ей «идет», как и вообще роли обостренно танцевальные, насыщенные техническими сложностями, и она их преодолевает словно играючи. Аврора Максимовой обаятельна, пожалуй, даже кокетлива — особенно в адажио с четырьмя кавалерами: она не забывает о том, что она принцесса и на нее устремлены все взоры. И во время вариации она не забывает об этом, ощущая себя центром праздника, устроенного в ее честь. А когда после появления принца в спящем царстве празднуется их свадьба и начинается блистательный парад танца. Максимова и Васильев правят этим торжеством во всей уверенности мастерства.

Второй спектакль танцевала Людмила Семеняка — балерина, быстро завоевавшая признание, успевшая за свои первые два сезона станцевать центральные роли в «Лебедином озере», «Жизели», «Щелкун чике> Людмила Семеняка уверенна и профессиональна, она и Аврору танцевала так, будто не впервые в жизни. Танец балерины ярок и захватывающе зажигателен.

Позже в спектакль вошла Наталия Бессмертнова. Но вошла так, что без этой роли представление о ней как о балерине уже не может быть полным. Роль Авроры — одно из лучших созданий Бессмертновой: зрелость мастерства и непосредственность исполнении неотделимы одно от другого. Первый же выход Авроры — Бессмертновой звучит торжествующим аккордом красоты, упоенности жизнью. Танец Бессмертновой всегда масштабен, в нем легко искать обобщение и высокие символы, потому что балерина наделяет всех своих героинь ореолом исключительности. Вот почему Бессмертнова так впечатляюща в ролях, отмеченных печатью трагичности, романтической незаурядности. Однако ее таланту свойственна и мажорная праздничность, что с особенной наглядностью проявилось в роли Авроры. И есть еще в ней особая загадочность, так соответствующая романтической атмосфере спектакля. За короткое время в «Спящей красавице» выступило немало исполнителен. Этот балет — академия классического танца, и тот, кто удачно прошел ее, многого достиг в искусстве.

Но не только успехами исполнителей главных ролей определяется спектакль. В нынешней редакции «Спящей красавицы» восстановлены пантомимические сцены Петипа, и они замечательно вписываются в масштабное и красочное решение феерического зрелища. Пантомима Петипа не разрывает танцев, она словно глубокий вдох перед их новым головокружительным развитием. Так, сцена с вязальщицами не только не прерывает действия, а, наоборот, концентрирует в себе его предошущение. А как изящен и одновременно ироничен танец Каталабюта в поистине превосходном исполнении Юрия Папко, нашедшего свежие краски для обрисовки этого персонажа. И, конечно, удачей спектакля стала фея Карабос в драматичном, гротескном рисунке танца одного из самых опытных актеров труппы — Владимира Левашева.

И еще характерно для новой редакции спектакля то, что многие важные роли в нем доверены молодежи. Партию феи Сирени танцует молодая Марина Леонова. Она подкупает искренней увлеченностью. Молодым танцовщицам поручены все роли фей — одни из самых трудных в балете. Трудных потому, что феи непохожи одна на другую, а чтобы постигнуть эту непохожесть, требуется немало мастерства и душевной тонкости, ощущения хореографии Петипа. Монументальна и в то же время лаконична по решению театральная живопись художника Симона Вирсаладзе. Его костюмы по красоте соперничают друг с другом, а все вместе составляют идеальную колористическую гармонию. В этих костюмах соблюден принцип историзма, но в то же время учтены задачи современного балетного театра.

Мышление масштабами не только отдельных сцен и групп, но всего спектакля в целом всегда отличает работу этого художника. Изысканность, нигде не переходящая в вычурность, умение светом и цветом придавать романтически возвышенную настроенность действию — все это делает художника полноправным соавтором новой постановки. В своих решениях художник неизменно созвучен замыслам и хореографа и композитора. Панорама Вирсаладзе, на фоне которой скользит ладья с принцем и феей Сирени, — это спектакль в спектакле, истинный гимн красоте. Высокий гуманизм постановки — вот то, что придает ей масштабность. Этот спектакль не мог бы родиться, если бы балету не был подарен великий союз Чайковского и Петипа. Однако, понимая это, понимаешь и другое: такой спектакль, каким его видят сегодня зрители, мог появиться только в наше время, сплавившее воедино и опыт классики и достижения советского балетного театра.

Балет «Спящая красавица» - сказочный спектакль, восхитительная феерия, которая захватывает зрителя как своей яркой и торжественной визуальной составляющей вкупе с музыкальной темой авторства великого Чайковского, так и глубинным философским подтекстом. Балет в трех действиях поставлен по сюжету известной всем с детства сказки Шарля Перро о заснувшей на сотню лет принцессе, которую пробудил от ее колдовского сна только поцелуй прекрасного принца.

Создавая партитуру для этой постановки, Чайковский в полной мере раскрыл свой легендарный талант, возведя музыку для балета из ранга «подчиненного состояния» в сопровождении танца, в сложное и открывающее новые горизонты произведение. Великолепная музыка, превосходные танцы и праздничные декорации на два с половиной часа возвращают зрителя в волшебный мир детства.

Краткое содержание
За открывшимся занавесом зрителя ожидает роскошное празднество, устроенное королем Флорестаном в своем дворце по случаю крестин новорожденной принцессы Авроры. Среди гостей присутствуют шесть добрых фей, прибывших, чтобы наградить маленькую дочь короля волшебными дарами. Однако всеобщее веселье внезапно сменяется ужасом, когда в бальный зал врывается злобная и могущественная фея Карабос, разъяренная тем, что ее забыли пригласить на королевское торжество.


Она желает отомстить и накладывает на крошку Аврору страшное заклятие, согласно которому принцесса в день своего совершеннолетия на веки вечные заснет, уколов палец обычным ткацким веретеном. После ухода Карабос крестная Авроры, фея Сирени старается смягчить мрачное заклятие, рассказав опечаленной королевской чете, что надежда на благоприятный исход дела есть и их дочь заснет не навсегда, а на 100 лет, а разбудить ее сможет поцелуй прекрасного принца.

В день совершеннолетия Авроры король Флорестан вновь устраивает пышное торжество в саду своего дворца. Дворецкий Каталабют зачитывает указ правителя, гласящий, что каждый, кто пронесет в замок веретено или другие острые предметы, отправится в темницу. Сурового наказания едва успевают избежать придворные ткачихи, которые оказались во дворце со своими рабочими инструментами.


В ходе праздника к красавице принцессе сватаются многочисленные знатные и богатые женихи, которые хороши собой, происходят из королевских семей, галантны и достойны. Но никто из них не способен пленить сердце молодой девушки. Внезапно Аврора замечает в углу сада старуху, в руках у которой веретено.

Девушка подбегает к ней, берет веретено в руки и начинает кружиться с ним в танце, воображая, будто она танцует с возлюбленным. Неосторожно касаясь острого конца веретена, Аврора падает, потеряв сознание, и впадает в глубокий сон. Созванные на бал принцы бросаются, чтобы схватить виновницу несчастья, но старуха, которой обернулась, как оказывается, злая фея Карабос, громко хохочет и исчезает, довольная свершившимся злодеянием. Крестная фея Сирени решает помочь королевской семье в этом невообразимом горе и погружает весь двор в сон вместе с Авророй на целых 100 лет, чтобы все смогли стать свидетелями обещанного чудесного пробуждения принцессы.

Минул век, и вот, пробираясь сквозь густые заросли во время охоты, прекрасный принц Дезире попадает вместе со своей свитой в заброшенный сад. Охотники и сопровождающие начинают танцевать и веселиться здесь. Вдруг на величественной ладье по реке выплывает уже знакомая зрителю фея Сирени. Явившись принцу, она указывает ему путь к замку, где застыли на столетие король и королева, слуги и придворные, где мирно покоится все такая же юная Аврора. Принц в изумлении рассматривает открывшуюся перед ним картину - замершие без движения люди. Он окликает короля, дворецкого, но не получает ответа, а затем замечает и спящую красавицу Аврору.



Принц настолько поражен удивительной красотой девушки, что тут же склоняется, чтобы поцеловать ее. От нежного поцелуя принцесса просыпается, а замок и все его обитатели оживают в тот же миг. Принц Дезире просит руки Авроры у ее царственного отца. Сказка завершается торжественной свадебной церемонией молодых.

Интересные факты
Каждый акт балета являет собой самостоятельное произведение, подобно части симфонии - замкнутой и полноценной по своей форме.
Спектакль имеет глубокий философский смысл, противопоставляя фею Сирени и фею Карабос, что олицетворяет извечную борьбу добра и зла, а итогом сказки становится всепобеждающая сила чистой любви Авроры и Дезире.
До Чайковского эту сказку в виде балета ставил французский композитор Герольд, который создал постановку под названием «La Belle au bois dormant» («Красавица спящего леса») в 1829 году.
Балет стал одной из самых дорогих премьер Мариинского театра - на него было выделено 42 тысячи рублей (четверть годового бюджета театров Петербурга).
Сценографию для балета 2011 года в Москве ставил художник Эцио Фриджерио, ставший лауреатом кинопремии «Оскар» за свою работу в съемках фильма «Сирано де Бержерак».
Имя короля Флорестана XIV в честь короля Франции Людовика XIV, считающегося основателем балетного жанра.
Автор писал музыку для балета, путешествуя по Европе, и за время работы над «Спящей красавицей» посетил Париж, Марсель, Тифлис, Константинополь, а затем, вернувшись в Москву, предоставил готовую работу.
Всеволжский решил поставить балет по французской сказке из политических мотивов, горячо поддерживая курс царя Александра III к сближению с Францией.
Мариус Петипа родился в Бельгии и с 9 лет принимал участие в постановках, поставленных его отцом. С 1847 года и до конца своей жизни он жил и работал в России.
В модернистской постановке Мэтью Борна 2013 года Аврора влюблена в королевского садовника по имени Лео, а источником зла является сын злой ведьмы, который хочет отомстить за свою мать.
В 1964 году был снят советский фильм-балет «Спящая красавица», где был задействован балетмейстер Сергеев. Главную роль в фильме исполнила балерина Алла Сизова, за что была удостоена французской премии академии танца.

Музыка
Несмотря на то, что балет был создан на основе старинной французской сказки, музыка, написанная Чайковским, в своей лирической составляющей и эмоциональной насыщенности - абсолютно русская. В этом балете каждая музыкальная часть является ярким шедевром, развиваясь от сцены к сцене и завершаясь апофеозом торжества любви в форме большого адажио в финале спектакля.<
Своим творчеством Чайковский не просто описывает сюжет, он отражает противоречия внутреннего мира человека, ту вечную борьбу света и тьмы, которая идет в душе каждого вне зависимости от эпохи и страны. Музыкальное сопровождение становится завершающим штрихом повествования, его неотъемлемой частью.



Музыка великого маэстро за все десятилетия постановок «Спящей красавицы» подвергалась различным изменениям. Точную хронологию этих изменений во время существования балета в императорском театре можно было восстановить только из афиш. Так, почти сразу после начала показа третий акт лишился медленной Сарабанды, а чуть позже - вариаций феи Сирени, а из сюиты танца крестьян был исключен менуэт. В 20-е годы XX века в прологе сократили сцену появления феи Карабос и сцены танцев охотников.
Каждый постановщик балета «Спящая красавица» изменяет оригинальную партитуру тем или иным образом в соответствии с собственными представлениями.«Спящая красавица» признана настоящим мировым шедевром балетного искусства, задав высокий стандарт для многих поколений вперед. Ошеломительный успех спектакля в 1890 году, когда в зале Мариинского театра присутствовала царская семья, эхом аплодисментов повторяется и в наши дни. Бессмертная музыка Чайковского, классическая хореография с оригинальными элементами или вовсе видоизмененная, роскошные декорации и изысканные костюмы, волшебство детской сказки и глубинные проблемы извечных философских вопросов - все это слилось в невероятное по красоте и помпезности зрелище, которое непременно стоит увидеть.



В течение всего XX века «Спящая красавица» успешно ставилась на самых разных сценах многих стран, став настоящим мировым достоянием искусства. Один только Большой театр видел семь разных вариантов балета, каждая из которых не уступала остальным в красоте и величии.
После длительного и глобального ремонта в 2011 году Большой театр вновь встретил своих зрителей именно балетом «Спящая красавица», где роль Авроры сыграла Светлана Захарова, а роль принца Дезире - американец Дэвид Холберг.
Существует несколько современных прочтений спектакля, которые используют классическую музыку Чайковского для сопровождения модернисткой хореографии. Одной из таких оригинальных постановок, заслуживающих отдельного внимания, является балет Мэтью Борна - готическая сказка с ярко выраженной любовной линией, где по сюжету Аврора просыпается в современном мире, который, однако, удивительно сюрреалистичен.
Постановка испанского хореографа Дуато - это неординарный взгляд на классическое произведение. Начо Дуато постарался поговорить со зрителями на языке танца и воссоздать очарование волшебства детской сказки, сохранив романтический дух известного произведения

Спящая Красавица" исполнена Рудольфом Нуриевым в качестве принца Флоримунда и Вероникой Теннат, играющей роль принцессы Авроры. Национальный балет Канады классически великолепен и их танцы воспринимаются как драгоценность. Характерная черта Нуриева и в данной постановке - его дополнительная хореография - очаровывает ролью принца Флоримунда. Великолепно обученная труппа и солисты Национального балета Канады добавляют "плюс" к данной постановке. Канада. 1972 г.



«Спящая красавица» признана настоящим мировым шедевром балетного искусства, задав высокий стандарт для многих поколений вперед. Ошеломительный успех спектакля в 1890 году, когда в зале Мариинского театра присутствовала царская семья, эхом аплодисментов повторяется и в наши дни.

Бессмертная музыка Чайковского, классическая хореография с оригинальными элементами или вовсе видоизмененная, роскошные декорации и изысканные костюмы, волшебство детской сказки и глубинные проблемы извечных философских вопросов - все это слилось в невероятное по красоте и помпезности зрелище, которое непременно стоит увидеть.

Новая хореографическая редакция и постановка: Народный артист СССР, Лауреат государственных премий ЮРИЙ ГРИГОРОВИЧ
Дирижер-постановщик: АЙДАР АБЖАХАНОВ
Художник-постановщик: ЭЦИО ФРИДЖЕРИО (ИТАЛИЯ)
Художник по костюмам: ФРАНКА СКУАРЧАПИНО (ИТАЛИЯ)
Художник по свету: ВИНИЧО КЕЛИ (ИТАЛИЯ)
Ассистенты хореографа-постановщика: ОКСАНА ЦВЕТНИЦКАЯ (Большой театр России, г. Москва); Заслуженный деятель РК ГАЛИЯ БУРИБАЕВА
Руководитель постановки: ГВИДО РИЧЧИ (ИТАЛИЯ)
Художественный руководитель балета ГТОБ «Астана Опера»: Заслуженный деятель РК ТУРСЫНБЕК НУРКАЛИЕВ

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ БАЛЕТА «СПЯЩАЯ КРАСАВИЦА»

Пролог
Во дворце короля Флорестана XIV празднуют рождение его дочери - принцессы Авроры.
Каталабют - старший церемониймейстер проверяет списки приглашенных. Звук труб. Выход короля Флорестана и королевы. Няни и кормилицы вносят колыбель, в которой почивает новорожденная принцесса Аврора. Церемониймейстеры объявляют о прибытии волшебниц - добрых фей. Появляются Фея Сирени - крестная мать Авроры и феи Добра, они преподносят новорожденной дары, наделяя принцессу самыми прекрасными качествами...

Вдруг раздается шум: это прибыла злая Фея Карабос в сопровождении безобразных пажей, которую Каталабют забыл пригласить на пир. В ярости Карабос предсказывает, что Аврора заснет вечным сном от первого же укола вязальной спицей...
Но Фея Сирени, еще не успевшая одарить свою крестницу, останавливает страшное заклятие. Она предсказывает, что силы добра разрушат злые чары. Повелительным жестом она заставляет Карабос покинуть дворец.

Действие первое
Авроре исполнилось шестнадцать. Король счастлив, что предсказание злой феи не исполнилось.
Четыре иноземных принца претендуют на руку принцессы Авроры. Она выбегает в сопровождении своих фрейлин с букетами и венками. Четыре принца ослеплены ее красотой.
Аврора беззаботно танцует, кружась по залу. В разгар веселья она замечает старуху, стоящую в толпе с веретеном. Принцесса доверчиво берет его и продолжает танцевать. Вдруг танец ее прерывается. Она с ужасом смотрит на свою руку, которую нечаянно уколола веретеном. Смертельный холод сковывает Аврору, она мечется в испуге и падает.
Незнакомая старуха сбрасывает свой плащ и все узнают злую фею Карабос! Сбылось ее страшное заклятье! Смеющаяся над отчаянием Королевской четы Фея Карабос исчезает в облаке дыма и огня.
Но, озаренная волшебным светом, появляется добрая Фея Сирени - она в состоянии ослабить зло, причиненное Карабос. Она утешает родителей принцессы - их дочь не умерла, она заснула намного лет. Ее вернет к жизни страстный поцелуй прекрасного принца. Но чтобы ничего не изменилось для ее счастья, Фея Сирени погружает в сон все королевство.

Действие второе
Картина первая
Деревья и большие кусты сирени превращают королевский сад в непроходимый лес. Прошли годы. Звуки охотничьих рогов раздаются в лесу, где охотится принц Дезире. Охваченный меланхолией, принц предлагает охотиться без него. И будто в ответ на его грусть перед ним является Фея Сирени. Она являет взору принца видение спящей Авроры, окруженной божественными существами - нереидами.
Очарованный принц устремляется за прекрасным образом, но по мановению феи видения исчезают. Дезире страстно умоляет разыскать красавицу. И Фея Сирени приглашает принца к своей волшебной ладье, на которой они отправляются в путь к заколдованному замку.

Картина вторая
Пейзаж становится все более диким: плющ и ползучие растения покрывают дворец и спящих людей. Везде царит мрак и запустение. Уснувшее королевство охраняет злая Фея Карабос. Злодейка Карабос и ее свита пытаются скрыть от Феи Сирени и принца Дезире Аврору. Но тщетно - принц увидел спящую красавицу. Покоренный и очарованный, он нежно целует ее - и злые чары разрушены. Колдовство злой Феи Карабос исчезает. Принцесса Аврора просыпается, и вместе с ней оживает королевство.
В сердце принцессы вспыхнула любовь к своему избавителю. Принц Дезире просит Короля отдать ему в жены Аврору. Король соединяет руки молодых влюбленных.

Эпилог
Свадьба Дезире и Авроры. Придворные собираются на праздник. Каталабют распределяет места для гостей. На свадьбе веселятся герои волшебных сказок: принцесса Флорина и Голубая птица, Кот в сапогах и Белая кошечка, Красная шапочка и Волк, Золушка и принц Фортюнэ. В торжественном дуэте появляются принц и принцесса. Фея Сирени и ее свита благославляют жениха и невесту.

П. И. Чайковский

«Спящая красавица»

Балет-феерия в трех действиях с прологом (1888-1889)

Либретто: И. Всеволжского и М. Петипа.

Постановка: М. Петипа.

Художники: М. Бочаров, К. Иванов, И. Андреев, М. Шишков, Г. Левот , И. Всеволжский .

Действующие лица:

Король Флорестан XIV

Королева

Принцесса Аврора, их дочь

Принц Шери

Принц Шарман - претенденты на руку принцессы Авроры

Принц Фортюне

Принц Флер-де-Пуа

Каталабют , обер-церемониймейстер короля Флорестана

Принц Дезире

Фея Карабос , злая фея

Фея Сирени

Фея Канареек

Фея Виолант (неистовая)

Фея Крошка (рассыпающая хлебные крошки)

Фея Кандид (чистосердечная)

Фея Флер-де-фарин (фея цветущих колосьев)

Придворные, дамы, кавалеры, охотники и охотницы, пажи,

гвардия, лакеи, свита фей, кормилицы, няньки, крестьяне,

феи драгоценностей (Бриллиантов, Золота, Серебра, Сапфиров),

персонажи волшебных сказок.

(1888) и накануне создания «Пиковой дамы» (1890). Поводом для возникновения нового балета явился заказ дирекции императорских театров. Глава дирекции И. А. Всеволожский ранее других оценил огромные возможности Чайковского как балетного композитора и еще в 1886 году сделал попыт­ку привлечь его к работе над большой балетной партитурой. С Чайковским велись переговоры о создании балета на сюжеты «Саламбо » и «Ундины». От «Саламбо » композитор тут же отказался, что же касается «Ундины », то мысль о произведении на этот давно близкий ему сюжет показалась привлекательной.

В разгар работы над «Чародейкой» (14 ноября 1886 года) композитор обращается к брату Модесту (сценаристу «Ундины»): «Пиши сценариум , сговаривайся с Петипа и с Всеволожским, и «Ундина» мне так симпатична, что, мне кажется, я без труда напишу музыку к декабрю» (М. Чайковский. Жизнь Петра Ильича Чайковского, т. III, стр. 141). Однако сценарий, законченный, по-видимому, только в конце следующего года, был забракован, и проект создания «Ундины» отпал.

В ноябре-декабре 1888 года Петипа вручил Чайковскому подробно разработанную программу «Спящей красавицы». К этому времени у компо­зитора были уже первые наброски музыки. 18 января 1889 года Чайковский закончил в эскизах пролог и первое и второе действия балета. Третье действие сочинялось весной и летом того же года, причем некоторые номера - во время длительного путешествия композитора из Парижа - через Марсель, Константинополь, Тифлис - в Москву. Инструментовка балета заканчивалась в августе в то время, как в театре уже полным хо­дом шли репетиции нового спектакля.

Постановка «Спящей красавицы» готовилась с большой добросовестностью. Это проявилось уже в работе главного художественного руководителя постановки - М. Петипа над программой балета. В объемистой рукописи балетмейстер точно зафиксировал сюжет, характер, ритм и даже длительность каждого номера балета. Отмеченная богатством художественного воображения, драматургической чуткостью, профессиональной тщатель­ностью, эта программа оказала существенную помощь композитору и определила многое в художественном качестве «Спящей красавицы» и ее первой постановки. По свидетельству театроведов, исследовавших личный архив М. Петипа, балетмейстером был разработан также и подробный постано­вочный план; он включает в себя большое количество записей и рисунков, определяющих мизансцены, характер танцев, отдельные моменты действия. На отдельных клочках бумаги М. Петипа фиксирует разнообразные исторические сведения, необходимые для верного изображения эпохи. «Балетмейстер не останавливается даже перед историко-филологическими изысканиями. Встретив в сказках Перро незнакомое обозначение для туфли, утерянной Золушкой, он доискивается, что это номенклатура туфли, носимой в домашнем быту рыцарями и их женами, - войлочной с меховой отделкой». Очень тщательно, с учетом стиля и многих деталей сказок Перро, готовились декорации и костюмы. Первые выполнялись по эскизам из­вестного театрального художника М. И. Бочарова . Эскизы для костюмов рисовал сам инициатор постановки - И. А. Всеволожский, обладавший незаурядным художественным вкусом.

Первый спектакль «Спящей красавицы» состоялся 3 января 1890 года на петербургской сцене. Успех вначале был не столь шумным, как того ожидали авторы и постановщики спектакля. В рецензиях на премьеру дело не обошлось без обывательского вздора и зубоскальства, упреков в слишком большой серьезности нового балета. «В зрительном зале музыку [балета] называли то симфонией, то меланхолией», - сообщал рецензент «Петербургской газеты». («Петербургская газета» от 4 января 1890 г.) И, вместе с тем, постановка принесла новому произ­ведению Чайковского прочное и все более и более расширявшееся общест­венное признание. По этому поводу брат композитора писал впоследствии: «...ошеломленная и новизной программы и обилием ослепительных подробностей, публика не могла оценить балет так, как оценила его потом, как ценили его те, кто следил шаг за шагом за его постановкой. Красоты подробностей промелькнули быстро сменяющейся чередой незамеченными и сдержанное: «очень мило» было все, что она могла сказать в первый раз... И тем не менее успех был колоссальный, но выказавшийся, так же как и успех «Евгения Онегина», не в бурных проявлениях восторга во вре­мя представлений, а в бесконечном ряде полных сборов» (М. Чайковский. Жизнь Петра Ильича Чайковского, т. III, стр. 340).

Именно «Спящая красавица» окончательно утвердила в общественном сознании тот новый тип балетной музыки, а отсюда и общий новый тип и уровень хореографического спектакля, который явился результатом реформы Чайковского.

В основу либретто «Спящей красавицы» положена одна из самых по­пулярных сказок известного французского писателя-сказочника XVII века Шарля Перро2 . Как и большинство опубликованных им сказок, «Спящая красавица» представляет собой литературный вариант широко распростра­ненного фольклорного сюжета. Популярен немецкий вариант этой сказки- «Ц аревна-шиповник» из собрания братьев Гримм. Известны и замечательные русские сказки на ту же тему, которые могли подсказать авторам балета отдельные образы и ситуации. Таковы, например, многочисленные варианты истории о мертвой царевне, обнародованные в «Народных русских сказках» А. Афанасьева, в «Сказках и песнях Белозерского края» Б. и Ю. Соколовых и в других фольклорных собраниях. Таковы и общеизвестные сказки В. Жуковского («Спящая царевна») и А. Пушкина («Сказка о мертвой царевне и семи богатырях»). Общий глубоко гумани­стический смысл сюжета - преодоление злых чар победоносной силой доб­рых чувств, силой любви, дружбы и преданности. Нетрудно заметить род­ство этой идеи с основным сюжетным мотивом «Лебединого озера» и «Щелкунчика».

Автор либретто «Спящей красавицы» воспользовался лишь первой частью сказки Перро - до момента пробуждения Авроры; отброшенной оказалась вся длинная и, надо сказать, гораздо менее поэтичная история дальнейших отношений Авроры с принцем и злых козней мачехи Дезире. Но главные изменения, внесенные либреттистом и постановщиком, заключа­лись отнюдь не в этом. Изменился общий облик и стиль сказки: из скром­ного, нравоучительного повествования она превратилась в пышное зрели­ще, роскошную балетную феерию. Такая трансформация была обусловлена общими эстетическими установками балетной сцены того времени. Балет-феерия являлся модным жанром, которого ждала публика, на который возлагали большие надежды руководители столичной балетной сцены. Только недавно, в 1886 году, Петербург был свидетелем сенсационного успеха балета-феерии М. Петипа «Волшебные пилюли». Новая премьера должна была превзойти этот спектакль по зрелищной роскоши и размаху. Задача создания спектакля такого типа как нельзя более соответствовала личным художественным склонностям М. Петипа. Хотя он и стремился поднять образную содержательность балетного зрелища, но все же оставался по преимуществу мастером блестящего дивертисмента, виртуозно скомпанованных массовых сцен, эффектов красочных характерных танцев.

Чайковский писал свою «Спящую красавицу» в полном контакте с за­мыслами Всеволожского и Петипа. Он писал именно балет-феерию, дав широкий простор своему воображению и своему мастерству в сфере красочной звукописи и декоративности. Но Чайковский всегда и во всем оставался верен коренным свойствам своей художественной натуры - сво­ей склонности очеловечивать, лирически одухотворять любой образ, любой объект изображения. Отсюда и существенная «поправка», внесенная композитором в театральный замысел Всеволожского - Петипа. Этот корректив, отразивший самую сущность творческого направления Чайковского, Г. Ларош метко и справедливо определил словами о «рус­ской стихии», господствующей в музыке «Спящей красавицы», о том, что это «французская сказка, сопровождаемая музыкой на русский лад». «Русская стихия» проявила себя в данном случае, как стихия лиричности, эмоциональности. Она властно подчинила себе и поэтому внутренне перестроила, переакцентировала чисто зрелищный замысел либреттиста и постановщика.

В «Спящей красавице» воплощен почти исключительно «светлый» Чайковский - Чайковский торжественных любовных кантилен, жизнерадостной, блестящей, лирически изящной танцевальности . Это мир светлой романтики, который живет и в операх, и в симфониях Чайковского, как противопоставление фатально трагическому или как завершающая фаза постепенного расцвета душевных сил и ушевной страсти. Лирика «Спящей красавицы» отличается особой пышностью, чувственной полнотой, приподнятой праздничностью.

В центре балета светлые образы принцессы Авроры (воплощение ша­ловливой полудетской грации и женственности), пылко влюбленных принцев и доброй, несущей благость и счастье феи Сирени. Главными лирическими эпизодами являются А дажио и все приближающиеся к ним медленные мажорные кантилены. В них-богатая градация чувств от материнской нежности и кротости доброжелательных фей до пафоса восторженных любовных признаний принца Дезире.

Уже в музыке пролога раскрываются неистощимые богатства лирической мелодики Чайковского. Здесь мы впервые слышим одну из главных, музыкальных тем балета: плавную, льющуюся мягким серебристым светом тему феи Сирени; это образпобеждающих добрых чувств, противо­поставленных злой и саркастичной музыке феи Карабос . Здесь же - красивое и ласковое адажио добрых фей, подносящих юной Авроре свои дары (В -dur"ный эпизод из «Танца шести»). В дальнейшем три больших А дажио выступают в качестве лирических вершин каждого из действий балета.

Светлые жизнеутверждающие образы «Спящей красавицы» часто связываются с любимой композитором сферой вальса. В характере вальса даны, в частности, лучшие «портретные» танцы Авроры: ее легкая, воздушная вариация С - dur в сцене с принцами (первое действие), ее возбужденно-радостный танец с веретеном в той же сцене и заключительный, полный кипучего веселья «Танец двоих» (третье действие, С-dur ). Широко известен большой ансамблевый вальс В -dur из первого действия. По музыкальной яркости это один из главных эпизодов балета, неизменно увлекающий своей широко льющейся обаятельной мелодией, своей яркой праздничностью.

В пантомимах «Спящей красавицы» замечательна точная и рельефная образность каждого из эпизодов. Особенно показательны в этом смысле финалы пролога и первого акта, а также сцена с вязальщицами в первом акте. Двумя-тремя меткими штрихами композитор выражает слово, жест, настроение, успевая запечатлеть его в сознании слушателя, несмотря на быстроту и крайнюю схематичность хореографического действия. Но при всей своей броскости и характерности музыка пантомим нигде не теряет силы обобщения и не выпадает из общей прочной цепи симфонического развития.

Рядом с пантомимами, как разновидность того же, в сущности, инструментально-программного жанра, должны быть названы замечательные симфонические «пейзажи» «Спящей красавицы». Такова соединяющая первую и вторую картины второго действия «Панорама»: музыка рисует путь Дезире и феи Сирени к замку спящей принцессы-мягко скользящую ладью и плывущие мимо лесные чащи. А далее, в начале следующей кар­тины,- тончайшая симфоническая акварель «Сон»: зыбкая, словно пред­рассветный туман, картина спящего царства и постепенное пробуждение его под воздействием жизни, тепла и света.

Чайковский выступает в «Спящей красавице» как первоклассный ма­стер характерного танца. Острой театральной характерностью обладает главная тема Карабос - обобщенный образ зла, сарказма, издевки . Композитор находит тонкие изобразительные штрихи для портретных танцев фей драгоценностей (третье действие): звенящего серебра, радужных вспышек бриллиантов, сверкающих граней сапфира. Но одной из вершин театральной музыки Чайковского является серия сказочных портретов в финальном дивертисменте «Спящей красавицы»: знаменитый «кошачий дуэт» («Кот в сапогах и Белая кошечка»), танец Красной шапочки и Волка, героев «Мальчика с пальчика», «Золушки», «Голубой птицы» и др.

Замечательные достоинства этих эпизодов - в сочетании живой изобразительности и музыкально-лирической обобщенности. Здесь сказались общие свойства программной симфонической музыки Чайковского, никогда не изолирующего изображение от внутреннего лирического отношения к изображаемому , от общей эмоциональной атмосферы произведения, и именно поэтому никогда не сводящего программность к натуралистическо­му звукописанию .

Новый тип музыкально-хореографического спектакля, творцом которого явился Чайковский, получил в «Спящей красавице» еще более широкое и смелое воплощение, чем в «Лебедином озере». Реформа балетной музыки была в эти годы подкреплена творческими исканиями мастеров русской хореографии, и в первую очередь - деятельностью М. Петипа. Обновление балетного спектакля стало насущной необходимостью, осознаваемой и руководителями сцены, и наиболее восприимчивой частью балетной публи­ки. Если учесть при этом творческий размах и профессиональную тща­тельность, с какими осуществлена была первая постановка «Спящей красавицы», станет понятным ее неизмеримо больший, по сравению с «Лебединым озером», общественный успех. Премьера «Спящей красавицы» явилась началом широкого признания Чайковского как балетного композитора. Ее успех явился новой крупной победой русской классической хореографии, окончательно закрепившей свой союз с русской музыкальной классикой.

Интродукция балета «Спящая красавица» основана на противопоставлении двух наиболее контрастных музыкальных образов балета: мрачной и злой темы феи Карабос и нежно-успокаивающей темы феи Сирени. В дальнейшем развитии действия темы эти появляются неоднократно, олице­творяя собою борющиеся силы зла и добра.

Крестины принцессы Авроры. Зал во дворце короля Флорестана .

Нежная, умиротворенная музыка первой части сцены сопровождает выход доброжелательных фей - крестных матерей Авроры. Появляются феи Кандид , Флер-де-фарии , Виолант , Канарейка, Крошка и, наконец, старшая среди них - фея Сирени. По знаку церемониймейстера пажи и девушки выносят подарки короля, предназначенные крестным матерям и новорожденной. Эта часть сцены сопровождается музыкой изящного вальса. Танец шести (Pas de six ). Феи, в свою очередь, хотят одарить юную принцессу. Вначале они выступают вместе: следует большое А дажио (№ 6), где красивая мелодическая тема украшена нарядными пассажами арф.

Небольшое танцевальное служит контрастным переходом к цик­лу сольных вариаций. Музыка этой маленькой «сюиты фей» содержит ряд тонко очерченных музыкальных портретов.

I вариация (Кандид ) - наивна и простодушно-грациозна, II вариация (Флер-де-фарин ) - стремительная и остро акцентированная музыка в ритме тарантеллы, III и IV вариации ( и ) - два миниатюрных скерцо, первое в отрывистом движении у струнных pizzicato , как бы изображающем падающие крошки, второе с «щебечущими» мелодическими узорами флейты и колокольчиками. V вариация (Виолант ) - энергичный танец в характере галопа с прихотливой игрой ритмов, VI вариация - - нежно и прозрачно звучащий вальс.

Сюита завершается общей оживленной .

Уступая просьбам женихов, танцует и сама Аврора.

Дезире равнодушно взирает на толпу светских красавиц: он не находит среди них той, которая могла бы тронуть его сердце.

И снова композитор в сжатой форме осуществляет симфоническое развитие большого плана. Средний эпизод с его лирически обостренными, умоляющими интонациями подготовляет усиленное проведение главной темы (ее исполняют теперь виолончели, удвоенные сочным и тоже «мужским» тембром английского рожка, а затем вся группа струнных инструментов).

Маленькое Allegro , завершающее эту часть сцены (в некоторых поста­новках- пл яска нимф, окружающих Аврору), основано на остроумном ритмическом, видоизменении той же темы. Музыка сольной вариации Авроры, сочетающая в себе шаловливую грацию и лиризм - новая тонкая характеристика героини сказки.

Туман постепенно рассеивается, и видна одна из комнат зачарованного замка. На постели под балдахином - спящая Аврора, рядом на креслах - король и королева, а вокруг - застывшие в разнообразных позах придворные. Спит даже пламя в камине. Все освещено таинственным светом.

«Глубоко выразительная симфоническая поэма оцепенения жизни, связанности сил»! - такова музыка этой сцены, выполненная тонкими средствами музыкальной живописи. Чуть мерцает («фосфоресцирует») тремоло скрипок, на фоне которого возникает цепь таинственных холодных аккордов.

Едва заметно вплетаются знакомые темы зла и добра (Карабос и Сирени), но над всем царит грустная мелодия, словно повествующая о печа­ли скованной души.

Волна порывистых ритмов сопровождает появление Дезире и его спутницы. Принц тщетно старается разбудить спящих . Но вот он прикос­нулся устами к спящей Авроре, и зачарованное царство оживает.

Вторую вариацию исполняют 43. . В музыке - имитация затейливых птичьих фиоритур. Танец завершается стремительной и легкой кодой:

Праздничное торжество завершается большим танцем всех присутст­вующих. По первоначальному плану Петипа, таким танцем должна была явиться «размеренная и серьезная» сарабанда. В дальнейшем балетмей­стер предложил другой вариант заключительного танца - мазурку. В партитуру «Спящей красавицы» вошли оба предложенных танца:

Блестя­щая, увлекательная мазурка.

Торжественный гимн феям, олицетворяющим добро и справедливость. Музыка Апофеоза построена на теме известной французской песни «Vive Непгу IV», которую композитор использовал также в сцене воспоминаний графини в четвертой картине «Пиковой дамы». Введение этой песни в Апофеоз балета указано программой, повидимому , на том основании, что Перро относит начало действия «Спящей красавицы» ко времени французского короля Генриха IV (1589-1610). В сцене пробуждения героини сказки читаем: «Принц помог принцессе подняться, она ведь была совсем одета и очень роскошно, но поостерегся ей сказать, что платье у нее как у его бабушки и что у нее высокий воротник, какие носили при короле Генрихе IV...».

Д. Житомирский. «Балеты Чайковского». М. 1957

27 апреля 1829 в постановке балетмейстера Ж.-П.Омера с участием Марии Тальони , Лиз Нобле и др.

Новая версия Чайковского и Петипа была признана выдающейся и балет занял место среди мировых шедевров балетного искусства .

Главные действующие лица балета: король Флорестан, королева, принцесса Аврора; семь фей: Сирень, Кандид (Искренность), Флёр-де-Фарин (Цветущие колосья), Хлебная Крошка, Канарейка, Виолант (Страсть) и злая Карабос; принц Дезире.

Наиболее известный номер балета - вальс из I акта.

Перечень номеров (в соответствии с клавиром П. И. Чайковского)

• Интродукция

Пролог

• Сцена с танцами
• Pas de six

1. Интродукция
2. Адажио
3. Фея искренности
4. Фея цветущих колосьев
5. Фея, рассыпающая хлебные крошки
6. Фея - щебечущая канарейка
7. Фея пылких, сильных страстей
8. Фея Сирени
9. Кода

• Финал

Действие первое

• Сцена
• Вальс
• Сцена
• Pas d’action

1. Адажио
2. Танец фрейлин и пажей
3. Вариация Авроры
4. Кода

• Финал

Действие второе

• Антракт и сцена
• Жмурки
• Сцена

1. Танец Герцогинь
2. Танец Баронесс
3. Танец Графинь
4. Танец Маркиз

1. Сцена
2. Танец

• Сцена
• Pas d’action

1. Сцена Авроры и принца Дезире
2. Вариация Авроры
3. Кода

• Сцена
• Панорама
• Антракт
• Симфонический антракт (Сон) и сцена
• Финал

Действие третье

• Полонез
• Pas de quatre

1. Антре
2. Фея золота
3. Фея серебра
4. Фея сапфиров
5. Фея бриллиантов
6. Кода

• Pas de caractere

1. Кот в сапогах и Белая Кошечка

• Pas de quatre

1. Сцена
2. Золушка и принц Фортюне
3. Синяя птица и принцесса Флорина
4. Кода

• Pas de caractere

1. Красная Шапочка и Волк
2. Золушка и принц Фортюне

• Pas berrichon

1. Мальчик-с-пальчик, его братья и Людоед
2. Кода

• Pas de deux

1. Интродукция
2. Выход
3. Адажио
4. Принц Дезире
5. Вариация Авроры
6. Кода

• Финал
• Апофеоз

Дальнейшая судьба музыки

Уже в процессе работы над первой постановкой партитура П. И. Чайковского претерпела некоторые изменения. В авторской редакции исполнялась музыка пролога и первого действия балета. Во втором и третьем акте были сделаны отдельные пропуски и перестановки. В сюите танцев охотников, охотниц и крестьян купировался менуэт (примерно в начале XX века ситуация изменилась до наоборот - вместо существовавших ранее танцев исполнялся менуэт и завершающая сцену фарандола). Вариация Авроры в «Нереидах» шла на музыку вариации феи Золота из третьего акта (впоследствии ряд балетмейстеров возвращали оригинальную вариацию). Пропускался скрипичный антракт, предшествующий второй картине этого действия (в ряде постановок он восстановлен, в редакции Р. Нуреева использован для монолога принца Дезире перед появлением видения Авроры, известны также случаи, когда на эту музыку ставили адажио «Нереид»). В третьем действии сокращениям подвергся Pas de quatre фей драгоценных камней. Отсутствовала вариация феи Золота (звучавшая ранее в танце Авроры), была также купирована вариация феи Сапфиров. В окончательном виде Pas de quatre приобрел форму танца солистки (Бриллиант) в сопровождении трех танцовщиц. В антре танец тройки сменялся выходом солирующей феи. Затем шла вариация трех фей на музыку Серебра, сольная вариация Бриллианта и общая кода. Этот номер не исполнялся в авторской музыкальной редакции ни в одной из многочисленных постановок. Ближе всех к ней подошёл Р. Нуреев, вернувший вариацию Сапфира (исполняется танцовщиком, включенным также в Антре фей). Вариация Золота в редакции К. М. Сергеева включена в партию феи Сирени (с хореографией, поставленной Петипа для Авроры) и исполняется перед ансамблем Драгоценностей, хотя большинство балетмейстеров не делает такой перестановки даже если в «Нереидах» используется специально написанная Чайковским музыка соло. В Pas de deux главных героев на музыку Антре исполнялся танец фей Золота и Серебра (по некоторым свидетельствам, с участием неких «пажей» - однозначной информации о том, были ли это воспитанники или взрослые танцовщики нет).

На императорской сцене спектакль претерпевал постепенные изменения, установить точную последовательность которых можно из афиш. Почти сразу после премьеры из третьего акта выпала медленная Сарабанда, предшествующая финальной мазурке. К началу XX века были произведены указанные выше перемены в сцене охоты, пролог недосчитывался вариации феи Сирени. К 20-м годам XX века купированию подвергся большой объём оригинальной хореографии: в Прологе сокращался выход Карабос, в первом акте - сцена вязальщиц и некоторые фрагменты финала, во втором - танцы на охоте.

Действующие лица

• Принцесса Аврора - Светлана Захарова , (затем Нина Капцова , Мария Александрова , Екатерина Крысанова , Анна Никулина, Евгения Образцова)
• Принц Дезире - Дэвид Холберг , (затем Александр Волчков, Николай Цискаридзе , Семён Чудин, Артём Овчаренко , Руслан Скворцов, Дмитрий Гуданов)
• Злая Фея Карабос - Алексей Лопаревич, (затем Игорь Цвирко)
• Фея Сирени - Мария Аллаш, (затем Екатерина Шипулина , Ольга Смирнова)
• Белая кошечка - Юлия Лунькина, (затем Виктория Литвинова, Мария Прорвич)
• Кот в сапогах - Игорь Цвирко, (затем Александр Смольянинов, Алексей Матрахов)
• Принцесса Флорина - Нина Капцова, (затем Дарья Хохлова, Анастасия Сташкевич, Чинара Ализаде, Кристина Кретова)
• Голубая птица - Артём Овчаренко, (затем Владислав Лантратов , Вячеслав Лопатин)
• Красная шапочка - Анастасия Сташкевич, (затем Ксения Пчёлкина, Мария Мишина)
• Серый волк - Алексей Корягин, (затем Антон Савичев, Александр Воробьев)
• Золушка - Дарья Хохлова, (затем Ксения Керн, Анна Тихомирова)
• Принц Фортюне - Карим Абдуллин, (затем Клим Ефимов, Артём Беляков)

Ленинградский театр оперы и балета имени М. П. Мусоргского - Михайловский театр

Действующие лица

• Принцесса Аврора - Ирина Перрен , (затем Светлана Захарова , Наталья Осипова)
• Принц Дезире - Леонид Сарафанов, (затем Иван Васильев)
• Фея Сирени - Екатерина Борченко
• Фея Карабос - Ришат Юлбарисов
• Принцесса Флорина - Сабина Яппарова
• Голубая птица - Николай Корыпаев

Другие постановки

Саратов (1941, балетмейстер К. И. Сальникова; 1962, балетмейстер В. Т. Адашевский), Свердловск (1952, балетмейстер M. Л. Сатуновский; 1966, балетмейстер С. М. Тулубьева; 1989, редакция К. М. Сергеева, балетмейстер Т. Соболева), Новосибирск (1952, балетмейстеры В. И. Вайнонен ; 1967, балетмейстеры К. М. Сергеев и Н. М. Дудинская ; 1987, балетмейстер Г. Т. Комлева), Горький (1953, балетмейстер Г. И. Язвинский ; 1973, балетмейстер Ю. Я. Дружинин), Пермь (1953, балетмейстер Ю. П. Ковалёв; 1968, балетмейстер Н. С. Маркарьянц), Куйбышев (1955, балетмейстер Н. В. Данилова ; 1970, балетмейстер Э. X. Танн, 1977, возобновление И. А. Чернышёв), Воронеж (1983, балетмейстер К. М. Тер-Степанова), Самара (2011, балетмейстер Г. Т. Комлева).

Напишите отзыв о статье "Спящая красавица (балет)"

Примечания

Ссылки

• - либретто и фотографии балета в постановке Театра классического балета п/р Н. Касаткиной и В. Василёва

Оперы Балеты Симфонии Концерты и концертные пьесы Струнные квартеты Прочие оркестровые произведения Для фортепиано Связанные темы Родственники Друзья и коллеги Преподаватели Ученики Другое

Отрывок, характеризующий Спящая красавица (балет)

Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег"т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег"ь ложись спать. Еще вздг"емнем до утг"а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.

Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг"ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.

О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.